Выбрать главу

– Знаете, что он сегодня утром болтал?

Рональд, в восхищении от ее красоты, лишь помотал головой.

– Он снова завел свою старую песню: мы отряд спецназначения, и сегодня особенный день, и все мы этого дня столько времени ждали, а сам он на пороге великих дел.

– Кто знает, может быть, так оно и есть. Поглядите.

Рональд протянул руку за фотокопиями, на которых сидела Скромница, и потащил из-под нее лист бумаги. Девушка вдруг вскочила, сбросила плоды его труда на пол.

– Ах, неужели и вы такой же, как все! – воскликнула она, бросилась в «святилище» и заперлась там на ключ.

Хаббард-Джонс приехал перед самым обеденным перерывом – он все утро отмечал в баре на углу «День Х.-Дж».

– Сэр, они действительно ведут странную игру, – сказал ему Рональд, как только шеф появился на пороге. – Вот посмотрите. Вы сказали, что сэр Генри упомянул какого-то курьера. И курьер должен был прибыть в лондонский аэропорт накануне этого заседания. И он прибыл. Но его машину по дороге в Форейн оффис [11] обстреляли. Курьер был убит, а мешок с диппочтой украден! – Рональд перевел дыхание. – И он не первый, – продолжал Рональд, но шеф бесцеремонно его перебил:

– А что я говорил? Черт возьми, я – гений! Гений! Что я говорил? Утайка. Он это утаил. Даже не упомянул на совещании. Ну теперь сэр Генри Спрингбэк у меня на вертеле. Я его зажарю! Зажарю!

– Минуточку, сэр, я не закончил. Это не все. Это только начало.

– С меня достаточно!

– Нет, взгляните, сэр, – кодовое название материалов, которые этот курьер вез, – Терпсихора [12]!

Хаббард-Джонс тупо поглядел на Рональда. Он нетвердо держался на ногах.

– Тер-р – как вы сказали?

– Терпсихора, муза танцев.

– А-а… Бейтс, вы пьяны.

– Но, послушайте, сэр, – было еще три курьера, их точно так же убили в течение предыдущих двух недель. Вот кодовые названия их материалов. Клио, Талия, Евтерпа [13]… Понимаете?

– Что понимаю? Бейтс, у вас ничего не разберешь.

– Это все имена муз. Понимаете – эти задания все связаны между собой. И их должно быть еще пять – ведь муз было девять…

Но уж этого Хаббард-Джонс снести не мог – он никому не позволит считать его неучем!

– Черт вас побери! Я не хуже вас знаю, сколько было муз. Я тоже учился в школе.

Стараясь держаться с достоинством, он проследовал к двери в свой кабинет, но дверь была заперта.

– Какого черта! – завопил он. – Кто там?

– Пошел вон, – донесся из-за двери голос Скромницы.

– Ну это мы посмотрим. Запомните, мы теперь отряд спецназначения.

Хаббард-Джонс сделал шаг назад и изо всех сил бросился на упрямую дверь в ту самую минуту, когда Скромница, убоявшись своего непослушания, отперла ее. Хаббард-Джонс с разбегу влетел в кабинет, потерял равновесие, стукнулся головой об угол письменного стола и рухнул замертво.

Рональд и девушка склонились над бесчувственным телом, и в это время в комнате появился Джок Мак-Ниш.

– Что случилось?

Рональд и Скромница объяснили как умели, стараясь не выставлять Хаббард-Джонса в очень уж нелепом свете. Джок примерился и тяжелым башмаком три раза сильно ударил шефа в бок.

– Это тебе за безмозглого шотландца, – прошипел он и пошел прочь. – Запомни, Рон, – добавил он, вдруг обернувшись: – Уж если бить – то лежачего.

И исчез за дверью.

Наступили три хлопотливых дня.

Они были полны хлопот для Хаббард-Джонса: долгие часы он сидел в одиночестве у себя в кабинете с забинтованной головой и перевязанной грудью и обдумывал, как наилучшим образом подложить бомбу, которая потрясет Управление внутренней безопасности до железобетонного основания.

Они были полны хлопот для Рональда Бейтса: у него не шла из головы так неожиданно выплывшая тайна «Девяти муз». Он впервые столкнулся с настоящей разведывательной операцией, в которой действовали живые, из плоти и крови шпионы. Он был взволнован и встревожен.

У старика Кроума тоже хлопот был полон рот: человек по натуре справедливый, он не хотел отдавать предпочтение одному какому-то отделу и изрядно потрудился в эти дни, пустив по рукам книгу СЕМУВБ, причем процедура обмена происходила в самых неожиданных местах, включая вагон метро, читальню Общества христианской науки и комнату ужасов в Музее восковых фигур мадам Тюссо.

4.

ДЕНЬ ДЛИННЫХ НОЖЕЙ.

– Господи! – ужаснулся сэр Генри, открывая дверь своего кабинета и увидев там троих коллег.

Мелкий проступок, совершенный на прошлой неделе, не давал сэру Генри покоя. Ему все время мерещился огромный заголовок в «Таймс»: «ВЫСОКОПОСТАВЛЕННЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СЛУЖАЩИЙ СКРЫВАЕТ УТЕЧКУ СЕКРЕТНОЙ ИНФОРМАЦИИ».

В помутившемся сознании сэра Генри рождались мысли о всевозможных напастях, его терзали мрачные предчувствия. Он уверял себя, что сегодня решится его судьба. Самолично им составленный гороскоп гласил: «Если сегодня, в четверг, 30 сентября до конца заседания Объединенного совета контрразведки его преступление не будет раскрыто, значит, все обойдется, и никто не узнает его позорную тайну». Но дорога на службу в это утро кишела дурными приметами: на каждом шагу беременные женщины, монахини и катафалки. И теперь, увидев, что в кабинете его дожидаются трое, он понял: это конец.

Слева направо сидели:

Первым – Крэбб, начальник Особого управления Скотланд-Ярда, известный больше по прозвищу Кислятина, которое он получил еще в бытность свою молодым констеблем [14]. Говорили, что за тридцать восемь лет службы он ни разу не улыбнулся.

Вторым – Бойкотт, заместитель начальника Особого управления, самый молодой в стране полицейский в столь высоком чине (всего двадцати восьми лет от роду), поборник использования современных методов.

Третьим – Бакстер Лавлейс.

Первый и второй созерцали друг друга с нескрываемым отвращением. Третий взирал на них обоих с презрительным безразличием.

Сэр Генри не сомневался, что начальство Особого управления явилось его арестовать, а Бакстер Лавлейс пришел поиздеваться.

– Господи! – повторил он и добавил: – Прессе уже все известно?

– О чем это вы? – спросил Бакстер Лавлейс. – Вы сегодня очень опоздали. Все вас ищут. – Безжалостные зеленые глаза Бакстера Лавлейса буравчиками сверлили объятого ужасом сэра Генри. – Что это вам вздумалось лазать словно вору по пожарной лестнице на потеху всему Управлению? Вы что, нездоровы? – добавил он с любопытством, но без тени сочувствия.

Сэр Генри (он уже протянул вперед руки в ожидании наручников) икнул и привалился в изнеможении к двери.

– Дело в том, – продолжал Бакстер Лавлейс, – что Бойкотт, по-видимому, откопал какие-то весьма неаппетитные сведения. Давайте займемся ими, у нас есть еще десять минут до этого проклятого совещания.

Начальник Особого управления Крэбб прокашлялся и вставил:

– Мне нужно кое-куда позвонить. Докладывайте без меня, Бойкотт.

Крэбб явно не желал принимать в подобном деле никакого участия. Он оглядел своего заместителя. Казалось, будто гробовщик мысленно прикидывает размеры гроба для смертельно больного.

Успех Крэбба на полицейском поприще объяснялся его блестящей интуицией, которую он сочетал с обстоятельной и упорной логикой. Он приучил себя рассуждать вопросно-ответным методом и сейчас, как всегда, прибегнул к нему.

вернуться

[11] Британское министерство иностранных дел.

вернуться

[12] Терпсихора – муза танцев.

вернуться

[13] Клио, Талия, Евтерпа – музы истории, комедии, лирической поэзии и музыки.

вернуться

[14] Младший полицейский чин.