– Он был у нас в экзаменационных билетах, – сказал Донал.
– Кто?
– Йейтс[10]. – Он кивнул в сторону книги. – В школе Святого Джозефа мы изучали не только столярное или токарное дело.
– Простите, если обидела вас, Донал. Я не хо-тела…
– Это ведь он написал «Озерный остров Иннис-фри».
– Совершенно верно. – Она взяла в руки книгу. – Я много читаю Йейтса. Несчастная, потерянная душа.
– Это же он был влюблен в Мод Гонн?
– Был без ума от нее, – сказала Коллетт. – А когда она его отвергла, то он попытался завести роман с ее дочерью.
– Господи. Чертовы протестанты, ну никакой им нет веры.
Эти слова вызвали у нее улыбку, и по его телу разлилось тепло. Он опустил глаза, чувствуя, как пылают щеки.
– Пойду подгоню фургончик и вывезу кроватку, – сказал он.
– Очень вам благодарна, Донал.
Он вышел на улицу. Проходя мимо окна, он видел, что она снова взяла письмо и стала читать его более внимательно, шевеля губами. Все время, пока он был там, она думала только об этом письме. И пока он ловил взглядом каждое ее движение, она даже ни разу на него не взглянула. Ему так хотелось развернуться, войти в кухню, встать позади нее и намотать на кулак ее волосы. Он хотел ее внимания.
7
Коллетт взглянула на букет через зеркало заднего вида. Головки цветов – экстравагантное сочетание желтых роз, эвкалипта и гипсофил – мягко покачивались на ходу. Утром она съездила за ними в Донегол и заодно заглянула в винный магазин при супермаркете Ардгласса[11]. Ее частые визиты туда не остались без внимания миссис Дохерти. Всегда суровая и замкнутая, в прошлый раз она с такой неохотой и медленной сосредоточенностью пересчитывала деньги, что Коллетт уж было подумала, что совесть не позволит ей произвести акт купли-продажи. Но, конечно же, деньги миссис Дохерти взяла, а Коллетт, со своей стороны, решила, что, пожалуй, лучше тратить остатки отложенных денег в другом месте.
Сворачивая на центральную улицу Ардгласса, она сосредоточилась на дороге. Слева по тротуару шагала группа мальчишек в темно-синей форме школы Святого Джозефа – плечи опущены, руки засунуты в карманы, движения синхронные, как у стайки рыб. Подъехав ближе, в центре группы Коллетт заприметила своего сына. Бросила взгляд на часы на панели – до большой перемены оставалось минимум полчаса. Наверное, они направлялись на аллею возле небольшого кафе, где обычно покуривали школьники. Проехав вперед, она притормозила возле тротуара и, глянув в зеркало, едва узнала своего сына. На лице его играла лукавая, вороватая улыбка.
Ребята прошли мимо, и она опустила стекло и тихонько позвала:
– Барри!
Она медленно тронулась с места, чтобы не отстать, и снова крикнула:
– Барри Кроули, я знаю, что ты меня слышишь.
Один из мальчишек толкнул Барри в бок и кивнул в сторону Коллетт. Отделившись от остальных, он подошел к машине.
– Что тебе надо? – сказал он.
У него была новая прическа – длинная, рваная, с падающей на глаза челкой. Прямо как один из братьев Галлахеров[12], которыми все теперь заслушиваются.
Она остановила машину.
– Барри, что ты тут делаешь?
– А тебе-то что?
– Немедленно возвращайся в школу, а то позвоню отцу и скажу, чем ты тут занимаешься.
– Как будто он тебя послушает.
– Барри, что ты сделал со своими волосами?
И тогда он наклонился к ней, словно собираясь просунуть голову в окно, в уголках губ собралась слюна. Он положил руки на оконный проем, и она увидела грязные полукружья под его ногтями.
– А пошла ты, старая шлюха, – сказал он и пошел прочь.
– Барри, не думай, что тебе сойдет это с рук. Ты как со мной разговариваешь? – Она тихонько тронулась с места. – А ну вернись! – И тут из магазина Дохерти вышел Чарли МакГиан, в каждой руке его было по сумке с продуктами. Отступив назад, он метнулся в одну сторону, потом в другую, многозначительно подняв брови и глядя в сторону удаляющейся банды. И тут он увидел Коллетт. И тогда она вжала педаль в пол и не успела опомниться, как уже оказалась на другом конце Ардгласса. Кинула взгляд на цветы: желтые розы нежно выглядывали из коричневой бумаги.
Она аккуратно проехала узкий мост, и перед ней открылась дорога с видом на залив, в центре которого примостился маяк. Подъезжая к дому Иззи, она позавидовала видам из ее окна. Начиная с этого места и пропадая за горизонтом, простиралась вдаль длинная береговая линия. На том берегу из-за холма выглядывала печная труба коттеджа. Коллетт постаралась оправиться после стычки с Барри, понимая, что сейчас ей придется общаться с женой политика, привыкшей к тому, что люди ищут ее благосклонности. Поэтому нужно включить все свое обаяние, чтобы затушевать эффект неожиданности.