– Счастливый час! – кричит еще один голос. – Шесть долларов за шхуну!
Я гадаю, что это за шхуна[4], которая может стоить шесть долларов, и тут внезапно чья-то рука хватает меня за запястье. Голландка. Ей пятьдесят с чем-то лет, волосы цвета темный блонд, светло-голубые глаза. Симпатичная или была бы симпатичная, если бы не напряженное выражение лица без тени улыбки. Мне хочется вырваться и идти дальше, проигнорировать ее, как и всех остальных, но меня останавливает отчаяние в ее глазах. Я смотрю на ее флаеры.
«Пропал человек! Элке Хартман, немка».
На фото улыбающаяся девушка-блондинка, сжимающая в руках доску для серфинга.
– Моя дочь. – Голос женщины полон боли.
Значит, не голландка. Я плохо разбираюсь в акцентах. Поток людей разделяется перед нами, они обходят нас и вновь сливаются в единую движущуюся массу. Я в это время просматриваю флаер. Элке двадцать девять лет – на год младше меня, она пропала без вести шесть месяцев назад. Я пытаюсь выразить сочувствие натянутой улыбкой. Надеюсь, что до автобусной остановки отсюда недалеко, потому что мой рюкзак весит тонну.
Меня по икре сильно ударяет портфель. Я замечаю часы на стене. Половина шестого – вечерний час пик. От понимания этого у меня начинает болеть голова. Я никогда не сплю в самолетах. Я не спала два дня.
– Вы когда-нибудь теряли кого-то, кого любили? – спрашивает женщина.
Я снова поворачиваюсь к ней. Потому что да. Я потеряла любимого человека.
– Она путешествовала здесь по стране с рюкзаком, – сообщает женщина и кивает на мои вещи. – Как вы.
Мне хочется сказать ей, что я не туристка, путешествующая с рюкзаком, но она не дает мне шанса произнести хоть слово.
– Они приезжают в чужую страну, никого здесь не знают. Если они исчезают, то проходит много дней, прежде чем кто-то это заметит. Они – легкая добыча.
На последнем слове ее голос срывается. Она опускает голову, плечи у нее дрожат. Я неловко обнимаю ее. Ладони у меня влажные; я не хочу испортить ее блузку. Мне нужно идти, но я не могу оставить ее в таком состоянии. Может, отвести ее куда-нибудь и угостить чашечкой чая? Но мне хочется добраться до дома Микки до наступления темноты. Подожду минутку, надеюсь, немка выплачется за это время.
Мимо идут офисные работники. Женщины кажутся более ухоженными, чем их британские коллеги: блестящие волосы, загорелые ноги в обуви на каблуках, короткие юбки. У мужчин закатаны рукава рубашек, расстегнуты две верхние пуговицы, пиджаки перекинуты через плечо, галстуков нигде не видно.
У меня вспотели подмышки. Здесь жарко и влажно, Микки постоянно стонала из-за этого: «Почти такой же жуткий климат, как в Японии». В марте в Австралии осень, и я не ожидала, что будет так жарко.
Я смотрю, как зазывалы раздают флаеры. Парень с рекламой тайского ресторана предлагает их всем, кто только согласится взять, а остальные, похоже, нацеливаются только на людей с багажом. Туристы выделяются огромными рюкзаками, а также белой, как молоко, или обгоревшей кожей.
«Легкая добыча».
Мать Элке шмыгает носом.
– Простите.
Она роется в сумке и достает пачку бумажных платков.
– Нет проблем, – отвечаю я. – С вами все в порядке?
Она промокает глаза, теперь стесняется и улыбается сконфуженно.
– Я вас отпускаю. Но будьте осторожны, хорошо?
– Буду. И не беспокойтесь обо мне. Я не туристка и не собираюсь путешествовать по стране с рюкзаком. Я приехала к подруге. Она выходит замуж.
– О, простите меня. Она вас ждет.
– Да, – отвечаю я.
Но на самом деле нет.
Глава 2
– Я тебя убью, – говорит Микки.
Я стою на пороге, сгибаясь под тяжестью рюкзака.
– Я знала, что ты рассердишься.
По щекам и лбу Микки рассыпаны веснушки. Длинные волосы, которые раньше были блестящими и черными, теперь спутаны и сожжены австралийским солнцем, из-за чего они приобрели какой-то коричневый оттенок. Рядом со входом в ее дом растет дерево, усыпанное цветами, наполняющими ночной воздух экзотическими ароматами, и это еще раз подчеркивает тот факт, что я нахожусь в другой части света.
Микки смотрит на меня так, словно не может решить, рада она меня видеть или нет.
– Почему ты не сообщила мне о своем приезде?
«Потому что ты сказала мне не приезжать». Но мы не будем в это углубляться.
– Я пыталась позвонить, ты не брала трубку.
– Я же говорила тебе, что на пляже, куда мы ездим, нет связи.
4
В австралийском варианте английского языка немало слов, непонятных англичанам. Например, schooner – это большой бокал для пива (0,5 л). В английском варианте языка слово означает только шхуну. –