Завтрашняя война (La Guerre de demain) — 2827 стр.
Черное нашествие (L'Invasion noire) — 1279 стр.
Фатальная война (La Guerre fatale) — 1192 стр.
Желтое нашествие (L'Invasion jaune) — 1000 стр.
Тихоокеанский авиатор (L'Aviateur du Pacifique) — 512 стр.
Тревога (L’Alerte) — 454 стр.
Подземная война (La Guerre souterraine) — 332 стр.
ВСЕГО — 7616 стр.»[9]
Капитан Данри (Э. Дриан). «Завтрашняя война».
Обложка и рекламная афиша к книге капитана Данри (Э. Дриана) «Желтое нашествие» (1905).
Сходная система отношений между военными и гражданской публикой может быть рассмотрена на примере того, как в Англии генерал сэр Уильям Френсис Батлер (1838–1910) и его жена эксплуатировали интерес публики к военному делу. Генерал отличился в различных колониальных операциях — агло-ашантийских войнах, зулусской кампании, в битве при Тель эль-Кебире — и, сменяя один важный пост на другой, закончил свою карьеру генерал-лейтенантом в 1900 году. В перерыве между кампаниями он нашел время для того, чтобы внести свой вклад в растущее количество беллетристических произведений о грядущих войнах книгой Вторжение в Англию (The Invasion of England, 1882), представлявшей собой вариацию на известную тему. Гораздо более знаменита, однако, была его жена.
Батальные картины прославленной леди Батлер широко освещались в прессе и привлекали тысячи зрителей, будучи выставлены в Королевской академии. Редакции ведущих иллюстрированных журналов тратили тысячи фунтов на право поместить их репродукции. Сообщалось, что люди часами стояли в очередях, чтобы посмотреть передвижные выставки ее картин. Знаменитым полотном «Балаклава», к примеру, насладились в 1876 году 50.000 посетителей зала Общества изящных искусств, а когда картину привезли в Ливерпуль, 100.000 человек заплатили за входные билеты.
Леди Батлер (Элизабет С. Томпсон). «Балаклава» (1876).
В своем единственном опыте военно-фантастической беллетристики генерал увязал военную готовность с будущим нации; его жена приобрела международную известность благодаря картинам, демонстрировавшим массам глубокую связь между историей страны и жизнью, мужеством и смертью обычного солдата. Наиболее известные ее полотна — Перекличка, 28-й полк в Катр-Бра, Шотландия навсегда! — говорили о серьезном влиянии французского genre militaire, в особенности реализма и точности самого знаменитого из французских военных художников, Жана Луи Месонье. Он высоко ценил батальные полотна леди Батлер и однажды отозвался о ней так: «В Англии едва найдется военный художник, одна только женщина»[10].
Французы, основываясь на исключительной военной истории страны, создали собственную героическую иконографию. Одаренные художники — Орас Верне, Адольф Ивон, Альфонс де Невиль, Эдуард Детайль и несравненный Жан Луи Месонье — изображали исторические моменты поражений и побед. Оглянуться назад означало увидеть овеянное славой прошлое, череду великих полководцев — все это до сих пор можно видеть в «Батальном зале» Версаля. Но взгляд в будущее, на войны грядущего, требовал дара воображения, которым был наделен лишь один человек. Альбер Робида (1848–1926) был Жюлем Верном альбома для рисования и журнальной иллюстрации. У обоих видения будущего вдохновлялись новыми технологиями; оба были связаны с журналами: в случае Верна это был Magasin d'education et de recreation, Робида располагал собственным журналом La Caricature. Однако Жюль Верн в своих произведениях был сама серьезность, в то время как Робида раскованно и с немалой долей юмора зарисовывал образы, пришедшие к нему из будущего. В книге Двадцатый век (Le Vingtieme Siecle, 1883) он заглянул в двадцатое столетие и в забавных, прихотливых рисунках отобразил мир прогресса и всеобщего благоденствия: воздушные такси, аэроомнибусы, трансатлантические воздушные шары, воздушные гостиницы, многоквартирные дома из прессованной бумаги, общедоступное телевидение, синтетическая пища, подводные города и спортивные игры, а также женская биржа.
А. Робида. «Двадцатый век» (1883).
С такой же легкостью Робида изображал грядущую войну. Его первое предвидение La guerre qui vient появилось в журнале Карикатура. Это был знаменитый рассказ о Войне в двадцатом веке (La Guerre аu XX siecle, № 200, 27 октября 1883); в 1887 году вышла новая версия в виде великолепного 48-страничного альбома. То был примечательный момент в истории книгоиздания. Обходительный француз со своеобразным чувством юмора, человек совершенно гражданский, создал первые образы того, что могла дать военному делу наука.
А. Робида. Из книги «Война в двадцатом веке» (1887).
Его каталог агрессии явил невероятное будущее: бронированные боевые машины, бактериологическое оружие, бомбардировщики, химические батальоны, женские военные части, истребители, огнеметы, отравляющие газы «Медицинских наступательных отрядов», эксперты по психологической войне, подводные войска… Хотя его рисунки намного опередили время, Робида оставался истинным сыном своего века и выказывал полнейшую беспечность, придумывая наиболее летальное оружие. Сегодня нам известно то, что было в те дни скрыто от глаз. Проектанты и пророки вывели неверные заключения из беспрецедентного прогресса эпохи. Непоколебимая вера в постоянный прогресс человечества приводила к мысли о более коротких и эффективных войнах. В 1901 г., к примеру, в конце главы о «Переменах в военной науке», старший преподаватель Вест-Пойнта следующим образом изложил тогдашнюю американскую военную доктрину: «Война между цивилизованными народами, ведущаяся регулярными и организованными войсками, будет короткой». Он утверждал, что «значительная и все растущая усложненность современной жизни, включающая постоянно ширящиеся международные контакты, в сочетании с описанными выше военными условиями сведет продолжительность войны к минимуму»[11].
Подобные взгляды явственно отразились в рисунках Робида. Его образы — блестящие и несколько архаические предсказания военных достижений двадцатого века. К несчастью, тексты его несравнимы с рисунками. Его повествование повисает в «никогда» фантастической истории будущего, как если бы Робида не мог заставить себя сделать очевидные выводы из собственных изображений смертоносного оружия. Война в двадцатом веке, например, начинается шутливыми нотками, которые Робида использует при описании самых мрачных событий:
Первая половина 1945 года выдалась особенно мирной. За исключением обычных происшествий — то есть трехмесячной гражданской войны в Дунайской империи, американской атаки на наши берега, отраженной флотилией подводных лодок, и китайской экспедиции, бесславно разбившейся о скалы Корсики — в жизни Европы царило полнейшее спокойствие.[12]
Отчаянные и зачастую уморительные приключения неустрашимого героя, Фабиуса Молина из Тулузы, служат для художника лучшим способом позабавить зрителя веселой картиной тотальной войны. Действие разворачивается с молниеносной быстротой, и Молина (иллюстраций ради) быстро продвигается по службе: от воздушного артиллериста до офицера-пилота, второго лейтенанта мобильной артиллерии и командира «„Цианида калия“, подводного торпедного судна новейшей конструкции» (105). Несчастья Молина выходят далеко за рамки служебного долга; быстрый и порой легкомысленный стиль заставляет повествование мчаться вперед с головокружительной скоростью, не оставляя читателю времени задуматься над последствиями удивительных поворотов сюжета.
А. Робида. Иллюстрация из книги «Война в двадцатом веке» (1887).
Время от времени Робида, похоже, намекает на отнюдь не самый приятный исход. Вот как описана, к примеру, воздушная атака на город:
9
См. «Danrit, Capitaine» в: Pierre Versins, Encyclopédie de l’Utopie… et de la Science Fiction (Lausanne: L'Age d'homme, 1972), 222-23.
10
Цит. в: Paul Usherwood & Jenny Spencer-Smith, Lady Butler. Battle Artist, 1846–1933 (London: National Army Museum, 1877), 166. В этой книге дан прекрасный обзор полотен леди Батлер. Влияние Месонье рассматривается в главе под названием «Влияние французской военной живописи», 143-66.
11
С. De W. Willcox, «Changes in Military Science», в: The 19th Century: A Review of Progress (London and New York: G. P. Putnam, 1901), 492-93.
12
Albert Robida, La Guerre au vingtième siecle, переведено в: I. F. Clarke (