— Один другой остров, мистра.
— Чем занимаетесь?
Старик осторожно потёр морщинистый, жёсткий как подмётка, подбородок.
— Ремесла у меня, считай, что и нет нынче. А так… Людям помогаю.
— Дайте угадаю. Травы, амулеты, заговорённые раны?
— Аэ, сэр[101]. Как вы сказали, вот то и оно.
Лэйд едва не рассмеялся. Прелестная компания. Кто бы её ни собирал, ему определённо не откажешь в изобретательности.
Самоуверенный оккультист, мнящий себя великим магом. Патентованная ведьма, словно сошедшая со страниц «Безжалостной красавицы» Киттса. Двое братьев-мясников, которые не пригвоздили его своими булавками к полу только потому, что не могут решить, кто из них будет первым. Чокнутый изобретатель со своими чёртовыми волшебными лучами. И сверху, точно последняя монетка на куче мелочи — старик-знахарь, у которого в голове больше песка, чем мозгов…
И Лэйд Лайвстоун, великолепный Бангорский Тигр, как достойное украшение этой компании.
На арене сегодня, вчера, завтра и двадцать пять лет подряд в любой день недели.
Он обвёл их взглядом — всех шестерых, замерших за круглым столом. Шесть фигур, из которых никак не складывалась группа, как бы тесно они ни сидели, шесть одиноких разрозненных контуров.
И ещё этот запах, который с первой минуты раздражал его чувствительные тигриные рецепторы…. Лэйд знал, что он останется в комнате, даже если вышколенные слуги мистера Гёрни опрометью бросятся открывать все окна, запуская внутрь проникнутый вечерней прохладой воздух.
Сборище неудачников. От них веяло скверным запахом неудачи, хотя они сами, конечно же, его не чувствовали, как оглушённый мощными одеколоном нос не чувствует скверного запашка, который доносится от раны. Он и раньше ощущал его в разных уголках острова, но здесь, в замкнутом пространстве роскошной гостиной, он казался таким сгустившимся, что его можно было мазать на хлеб.
Жалкие игрушки Левиафана. Строят из себя невесть что, пытаясь перещеголять друг друга, упорно не замечая очевидного — они не охотники, идущие по следу неведомого зверя, как бы ни хотелось им себя в этом уверить, не мудрецы, исследующие новые законы бытия. Они — добыча, которой благодушный сытый хищник забавляется некоторое время, прежде чем размозжить ей голову.
Ни один из них не покинет острова. Они все погибнут в Его лапах.
Некоторых из них будет ждать милосердная смерть, в когтях тварей, которых они, самонадеянные дилетанты, не в силах даже вообразить. Другим придётся хуже — их рассудок, беспрестанно бомбардируемый чудовищными деталями, на которые Он неистощимый мастер, начнёт постепенно угасать, теряя ориентиры и направления. Пока они в один прекрасный день сами не превратятся в мечущихся по улицам китобоев или попросту не сведут счёты с жизнью, устав от противостояния, в котором ни толики соперничества, одна только растянутая на бесконечный период времени предрешённость…
Сосунки. Профаны. Самоучки.
Даже сейчас они взирали на Лэйда Лайвстоуна с толикой мягкого снисхождения, как смотрят на дьявольски прозорливого, но всё же лавочника. Ни один из них не варился в Его желудке столько, сколько он. Ни один не познал той бездны отчаянья, куда скатывается рассудок после многих лет отчаянной и бесполезной борьбы. Ни один из них…
Ни один из них не понимал — они все в этой комнате мертвецы.
— Неплохо вышло, а? — Лэйд осклабился, пытаясь глядеть на всех сразу, с удовольствием ощущая, как они подбираются под его взглядом. Верно по тону ощутив, что забавы закончились, — А теперь послушайте меня внимательно. Бангорский Тигр даст вам один-единственный совет, мало того, бесплатно, но вы будете сущими дураками, если им не воспользуетесь. Этот будет хороший совет, может, лучший из всех, что можно получить на этом острове. Кроме того, он весьма лаконичен. Убирайтесь прочь.
ТИГР В КЛЕТКЕ. Глава 2
Братья Боссьер мгновенно переглянулись, хоть и делали вид, будто ни слова не понимают по-английски.
— Non[102].
— Impossible[103].
Рука Ледбитера привычно, точно птица в гнездо, скользнула в бороду.
— Не много ли вы себе позволяете, Лайвстоун? Знаете, вы и раньше не были светочем вежливости, но в последнее время ваши манеры, отточенные в обществе пьянчужек и барышников, становятся немного раздражающими. Не пора ли вам самому убраться в ту зловонную нору, из которой вы выползли?