— Сделку? — осторожно переспросил Уилл, не зная, как вести себя, — Вы имеете в виду, Левиафан предложил вам…
Демон отрывисто кивнул.
— Да, чёрт возьми. А я был слишком глуп и слишком измучен пытками Нового Бангора, чтобы понять — нельзя заключать сделок с дьяволом. Человек, возомнивший себя достаточно хитрым, чтобы пойти на это, проигрывает не тогда, когда осознаёт, что не в силах исполнить свою часть уговора, а когда ставит подпись. Нельзя обмануть дьявола, мистер Уильям. Я же… Я знавал в жизни многих хитрецов и сам мнил себя не последним дураком. Никто и никогда не мог похвастаться тем, что провёл меня, ни здесь, ни в Англии. Какой же я был дурак!
Тяжёлый хвост Роттердраха, изогнувшись, с грохотом обрушился на соседнюю с Лэйдом кровать, легко разломив пополам и разметав в стороны доски. Придись этот удар на него самого, подумал Лэйд, безотчётно стиснув вонючий кляп зубами, едва ли он успел бы даже почувствовать боль.
— Он предложил вам сделку? — Уилл растерянно оглянулся в сторону Лэйда, — Лично вам? Но как это возможно?
Роттердрах ухмыльнулся, отчего его пасть сделалась похожей на ощерившийся медвежий капкан с выгнутыми зубцами.
— Это возможно. Как — уже неважно. Да, Он предложил сделку. Обещал даровать свободу в обмен на…
Алый Дракон сделал несколько резких шагов вдоль комнаты. Хвост змеился за ним, царапая острым костяным жалом пол.
— На что?
— На мою плоть и мою кровь, — Роттердрах склонил рогатую голову, сделавшись на миг похожим на страшного искажённого сатира, но не с добродушной усмешкой на устах, а с дьявольским оскалом, — И, знаете что, в тот миг я был настолько сыт Новым Бангором, что охотно взял бы топор для рубки мяса, отрубил себе правую руку и лично скормил бы её Ему с кориандром и сливочным соусом. Но нет. Он уже был сыт такими подношениями. Ему требовалось кое-что другое.
Нет, подумал Лэйд. Только не…
— Мой ребёнок, — пустые глаза Роттердраха уставились на Уилла исподлобья, вынуждая того окаменеть, сделавшись мраморной статуей, — Мой ребёнок, мистер Уильям, вот та плата, которую согласен был принять Он, чтобы отпустить меня.
Изо рта Уилла вырвался короткий сдавленный возглас. Но Лэйд почти не расслышал его. Это ведь, в сущности, очень просто, подумал он.
Пропавшие девушки на улицах Нового Бангора.
Крепкая, запирающаяся на замок, дверь в «Ржавой Шпоре».
Мёртвые выпотрошенные девушки на стене.
Нет, подумал Лэйд, силясь этим мысленным «нет» перекрыть быстро ширящиеся щели в страшной, сбивающей дух, загадке.
Роттердрах презрительно рыкнул.
— Ничего удивительного. Требовать первенца — старая забава тиранов, или вы не помните притчу про Авраама и Исаака? Дьяволу было мало моих мучений. Он хотел, чтоб я собственноручно положил в его пасть собственное дитя. И знаете, что? Я встретил эту оферту[216] согласием. Не лучшая сделка, которую мне приходилось заключать в жизни, но… Жаль, я сам не художник, мистер Уильям, иначе запечатлел бы на холсте ваше выражение лица. Судя по нему, только в этот миг я стал для вас настоящим чудовищем.
— И вы пошли на это?
Роттердрах клацнул зубами.
— Я был готов на всё. Даже на то, чтоб принести в жертву своё собственное дитя. Которое, к слову, мне ещё только предстояло зачать. Забавно, на тот момент это не казалось мне проблемой. Надо было лишь найти подходящую кандидатуру — и я приступил к поискам.
— Должно быть, это было не самой простой частью плана… — пробормотал Уилл, едва шевеля побледневшими губами, — О, простите, я…
Но чудовище не рассердилось, как ожидал Лэйд. Лишь хмыкнуло, покосившись в сторону Уилла глазом, похожим на пруд кипящей кислоты.
— В те дни я не был таким красавцем, как сейчас. Кроме того, я обладал некоторым запасом денег, определённой харизмой и хорошим вкусом. Комбинируя это друг с другом, можно добиться весьма неплохих результатов. В то время затея ещё не казалась мне сложной. Господи, в одном только Лондоне, говорят, за неделю топят в Темзе не меньше двух десятков младенцев, плодов несчастной любви, которые оказались не нужны своим родителям. Зачатие жизни вам, людям искусства и философам, кажется мистерией, я же всегда полагал это весьма простой штукой. Ах, дурак…
— Вы не добились своего? — осторожно спросил Уилл.
Роттердрах недобро ощерился, отчего по его мясистому алому лицу поползли лоснящиеся извивающиеся морщины.
— Представьте себе, не добился. О нет, я зачал ребёнка. Даже не одного, куда больше, чем требовалось по договору. Я всегда был осторожен по части сделок, перестраховывался даже в тех случаях, когда в этом не было нужды. Да, дурак, проклятый дурак… Я словно был недалёким скрягой, спешащим вложить своё состояние по меньшей мере в дюжину разных банков, чтобы уж наверняка обеспечить себя дивидендами, не доверив все яйца одной корзине. Так спешил убраться с Нового Бангора любой ценой! Вот только всё это было тщетно.