Стоило Лэйду, кашлянув, замолчать, как Уилл беспокойно оглянулся в его сторону.
— Что было дальше, мистер Лайвстоун?
Лэйд шутливо погрозил ему набалдашником трости.
— Терпение — величайшая из добродетелей. Так говорил мне один знакомый голландский фальшивомонетчик, которого схватила полиция после того, как он расплатился непросохшими ассигнациями, оставившими следы краски. История это длинная и рассказать её в один присест в моём возрасте не так-то просто. А прервал я её потому, что мы почти пришли. Видите тот дом? Нет, не тот, а под черепицей… Я же обещал показать вам Вечных Любовников, помните?
На лбу Уилла вновь обозначилась уже знакомая Лэйду крохотная вертикальная складка. Впрочем, он был достаточно благоразумен, чтобы не вступать в спор. Лэйд заметил, что глаза его спутника не до конца прояснились. Они ещё не вернули себе привычной ясности, напротив, выглядели туманными, точно стёкла окна, покрытые конденсированной влагой.
Словно Уилл, чьё тело машинально шагало по Шипси, мысленно был ещё там, заперт с четырьмя людьми в глухой душной комнате «Ржавой шпоры».
— Откуда вы… Я имею в виду, все эти детали вплоть до мелочей, все эти описания лиц, мыслей, характеров, поз… Глаза Графини, манеры Пастуха, тревога доктора Генри… Такие вещи невозможно знать, если не присутствовать там, не так ли?
Лэйд нарочито небрежным движением крутанул вокруг руки прогулочную трость, точно какой-нибудь ловкач-тамбурмажор[51], отчего та выписала причудливую фигуру сродни сложной фехтовальной траектории.
— Возможно, я и присутствовал там, мистер Уилл, как знать? Возможно, я заглядывал в «Ржавую шпору» через окно. А ещё запасся чернилами и бумагой, чтобы зафиксировать стенограмму первого исторического заседания клуба «Альбион» на правах его тайного секретаря. Согласитесь, изрядное событие в жизни Нового Бангора, можно ли было оставить его без внимания, не увековечить в бумаге?..
Вертикальная морщинка на лбу Уилла мгновенно заострилась, сделавшись ещё чётче.
— Но… Погодите! Вы сами сказали, что ставни были накрепко закрыты!
— Верно, — улыбнулся Лэйд, — Кроме того, комната располагалась на втором этаже. А вас нелегко провести.
— Значит, вас там не было?
— В «Ржавой шпоре»? Нет, никогда. Даже не знаю, в какой части Скрэпси она располагалась. Тем не менее, о многих событиях в жизни новоявленного клуба «Альбион» я могу судить лучше, чем кто бы то ни было на острове.
Складка мгновенно пропала.
— К… Канцелярия?
— Господи, нет! — Лэйд искренне рассмеялся, — Вы полагаете, крысы полковника Уизерса стали бы делиться добытыми крохами с каким-то лавочником из Хукахука? О нет. Допускаю, Канцелярии известно кое-что про «Альбион» и она заплатила бы весомую цену в любой валюте мира на выбор за возможность раскрыть личности его членов и всю подноготную затеянного ими мятежа — единственного известного мятежа в истории Нового Бангора. Увы и ах, здесь бессильны даже полномочия полковника Уизерса. Ему самому известно не больше, чем пьянице Шеппарду или прочим из числа тех, кого вы неумело допрашивали.
— Но как же… Как тогда…
— Почему я говорил так уверенно, будто читал мысли человека, называющего себя доктором Генри? Почему упоминал детали, которые могли быть известны только очевидцу? Всё очень просто, Уилл. Я читал записи.
— Что за записи? — жадно спросил Уилл, глаза которого мгновенно вернули привычный блеск.
— Записи доктора Генри, разумеется. Мне не довелось быть с ним знакомым, но у меня сложилось впечатление, что он был очень основательным и аккуратным джентльменом. Конечно, он не вёл стенограмм, однако после каждого заседания клуба «Альбион» он скрупулёзно записывал в тетрадь его события, не брезгуя даже мелочами. Полагаю, это было важно для него. Он не просто описывал, он фиксировал, как учёный фиксирует каждый шаг проделанной работы. Вёл летопись, которой, к слову, суждено было остаться единственным напоминанием о существовании основанного им клуба.
— Где он сейчас?
— Я не знаю. Когда проживёшь в Новом Бангоре несколько лет, начинаешь привыкать к тому, что люди время от времени исчезают сами по себе. Без грохота, без дыма, без военного оркестра. Просто… перестают существовать в привычной им форме, а уж считать это смертью, избавлением или переездом зависит скорее от точки зрения. У меня нет никаких сведений о нём, записи в дневнике в какой-то момент попросту обрываются.
51
Тамбурмажор (фр. tambour — барабан и major — старший) — изначально старший полковой барабанщик французской армии. Позднее — капельмейстер военного оркестра, дирижирующий форменным жезлом.