стекло. Едва ли пробуждающейся для своей ежедневной жизни Айронглоу, гомонящий на тысячи голосов, мог предложить ему интересную тему для размышлений. Устав полировать взглядом фасады магазинов и лавок, Уилл покосился в сторону шагреневого саквояжа, который Лэйд поставил у себя в ногах, не доверив багажному отделению кэба.
— Наше сегодняшнее приключение будет опаснее прежних?
— Отчего вы так решили?
— Вы… Прихватили с собой оружие?
Лэйд поднял саквояж и небрежно поболтал им в воздухе, демонстрируя его лёгкость. Сквозь толстый слой кожи не донеслось лязга металла.
— Уверяю вас, используя свои знания, я способен превратить в оружие многие предметы, включая те, что выглядят весьма невинно, однако сегодня в этом нет нужды. Тут не оружие, тут… подарок для одного моего старого друга.
Уилл машинально кивнул, не уделив, кажется, особого внимания его словам. Кажется, багаж Лэйда не относился к категории тех вещей, что интересовали его в эту минуту.
Сейчас спросит, подумал Уилл. Слишком несдержан, нетерпелив. Такие люди не умеют долго хранить в себе вопросы.
— Вот чего я никак не могу понять, мистер Лайвстоун…
— Чего, Уилл?
— Вы доподлинно знаете о том, что Девять Неведомых существуют. В отличие от лавочников, которые носят на удачу продырявленные медные монеты и тайком украшают входные двери замысловатыми и бессмысленными закорючками, вы в полной мере сознаёте их силу, более того, отваживаетесь ей противостоять или использовать в собственных целях. Вы знаете о Девятерых больше, чем все самозваные кроссарианцы Нового Бангора, однако при этом…
— Да, Уилл?
— Не испытываете к ним никакого пиетета, — Уилл говорил медленно, тщательно подбирая слова, — Не молитесь, не приносите жертв, а если поминаете вслух, то в весьма небрежной и даже оскорбительной форме. Признаться, это порядком смущает меня.
— Чем же?
— Не опрометчиво ли это? Ведь они подчас наделены не меньше силой, чем Он сам, а значит…
— Заслуживают уважения и почитания, это вы хотите сказать? Что я, как человек, сознающий их силу, мог бы по крайней мере не раздражать их впустую, а лучше бы заручиться их помощью и поддержкой? Вы ведь это имели в виду?
— Ну… В некотором роде.
— Вам, перезрелому плоду старой доброй англиканской церкви, непросто будет понять все тонкости религиозных разногласий Нового Бангора. Взять хотя бы вековечное противостояние между кроссарианцами и китобоями, о котором вам наверняка приходилось хотя бы раз слышать.
— О, я слышал о нём, хоть и мельком.
— Кроссарианцы истово поклоняются Девяти Неведомым, своему пантеону божеств, подобно тому, как древние греки поколениями поклонялись Зевсу и Артемиде, Гермесу и Персефоне. Для них религия была частью дипломатии, политики и торговли, а зачастую и искусством — согласитесь, не так-то просто договориться с одним божеством из великого сонма склочных небожителей, цапающихся друг с другом точно компания старых дев!
— Но при этом они не признают Левиафана?
— Совершенно верно, существование верховного божества в их картину мироустройства не вписывается. Неудивительно, что кроссарианцы взирают на китобоев не с большей приязнью, чем католики на гугенотов в конце августа[86].
Уилл кивнул с самым серьёзным видом.
— Мистер Бесайер говорил — если хочешь нажить себе сорок врагов, нарисуй портрет короля Альфреда[87]. Через час на пороге твоей мастерской соберётся толпа горлопанов, ни один из которых не знает, с какой стороны брать кисть, но каждый из них будет свято убеждён в том, что только ему одному ведом истинный облик великого монарха. Страшно представить, до чего могут дойти люди, которые не могут сойтись на том, как выглядит существо, чья сила не имеет ни границ, ни необходимости хоть как-то выглядеть.
Лэйд предпочёл не обратить внимания на это замечания. Кем бы ни был мистер Бесайер, он не горел желанием вступать в полемику с этим джентльменом, да ещё заочно.
— Что до китобоев, те, напротив, посвящают всю жизнь попытке понять Его природу и волю, Девятерых же попросту не воспринимают всерьёз, полагая их никчёмными призраками, рождёнными Его властью, этакими огнями Святого Эльма[88], висящими над оконечностями мачт.
— Однако же вы, насколько я понимаю, не относите себя ни к тем, ни к другим?
— В споре слепцов с безумцами я предпочитаю сохранять золотую середину, — улыбнулся Лэйд, пригладив пальцем бакенбарды, — Никогда не знаешь, кто из них получит большинство мест в парламенте… Будь я китобоем, едва ли бы вы так запросто смогли выдержать моё общество, да ещё и в столь ограниченном пространстве. По меньшей мере искололи бы себе бока торчащими из меня иглами, не говоря уже про запах… Так что да, едва ли у меня много братьев по вере в Новом Бангоре!
86
24 августа 1572-го года в Париже произошла Варфоломеевская ночь, в ходе которое имело место массовое убийство гугенотов католиками.
88
Огни святого Эльма — визуальный эффект в виде светящихся сполохов, созданный электрическими разрядами на острых концах высоких предметов вроде мачт, башен и деревьев, вызванный большой напряжённостью электрического поля в атмосфере.