Неважно, пользуемся ли мы термином «панентеизм» или нет. Но главное, как мы думаем о Боге: исключительно как о трансцендентном существе (сверхъестественный теизм) или же как о трансцендентном и имманентном одновременно (панентеизм). Многие люди сегодня знают одну лишь первую концепцию сверхъестественного теизма, и это часто порождает скептическое отношение к Богу. Когда кто-нибудь говорит мне: «Я не верю в Бога», — я обычно отвечаю: «Расскажи, в какого именно Бога ты не веришь». И затем почти всегда я слышу описание Бога в рамках сверхъестественного теизма. Представление о том, что под «Богом» подразумевается существо, отделенное от вселенной, «вне» ее и «не здесь», — это важнейший корень атеизма, агностицизма и скептицизма нашего времени.
Кроме того, у этих форм теизма есть еще одно важное отличие. С точки зрения сторонников сверхъестественного теизма, Бога невозможно познать на опыте, за исключением моментов сверхъестественного вмешательства. Поэтому в Бога можно только верить, но его нельзя познать. Мы познаем Бога лишь после смерти, а в этой жизни нам остается только вера. Однако согласно панентеизму Бог пребывает здесь, окружает нас, несмотря на то, что Бог все превосходит. И в рамках этой концепции можно говорить об опыте познания Бога.
Когда мне было почти двадцать пять лет и я преподавал в колледже, мой старший коллега описывал это плоское богословие, порожденное Просвещением, такими словами: «Оттуда ушла вся pneuma». Такая характеристика была основана на множественном значении греческого слова pneuma: это и «воздух», и «ветер», и «дыхание», и «Дух».[50]Оттуда ушел весь воздух, ушел Дух. Я мог его понять, хотя мне казалось, что его отзыв просто убийствен. Для меня современное богословие было источником радости и подлинной свободы, оно давало мне понимание и бросало вызов.
Тем не менее в этой характеристике много истины. Современное богословие, в том числе современное изучение Библии и жизни Иисуса, чаще всего закрыто для мысли, что Бога можно познать на опыте и что именно такой опыт в целом составляет основу Библии.[51]
Религиозные учения всего мира богаты разнообразными повествованиями, описывающими опыт присутствия Бога или опыт священного (я буду пользоваться обоими этими терминами как равноценными синонимами). Историки религии, антропологи, социологи, психологи и исследователи мистицизма занимаются изучением этих повествований. Сто лет тому назад вышла классическая книга «Многообразие религиозного опыта», автор которой, американский психолог и философ Уильям Джемс, говорит об этом опыте как о самом удивительном и необычном явлении среди всех известных нам психологических феноменов.
Джемс называет это опытом «невидимого» и «большего». Абрахам Хешель, один из двух самых известных иудейских богословов XX века, писал о состоянии «радикального изумления», в котором мы воспринимаем священное, превосходящее все известные нам категории реальности. Мартин Бубер, второй крупнейший иудейский богослов, писал о встрече с «Ты», превосходящей разделение на субъект и объект, которое свойственно обычным переживаниям. Психолог Абрахам Маслоу называл такие моменты «пиковым переживанием», а немецкий специалист по истории религии Рудольф Отто писал о стоящих за этим опытом переживаниях «нуминозного», о mysterium tremendum et fascinans — об ужасающей тайне, которая наполняет нас трепетом, но одновременно привлекает и притягивает к себе. Хьюстон Смит, один из самых известных живущих ныне исследователей религии, писал, что опыт священного в мировых религиях приводит человечество «практически к единодушному убеждению» в том, что реальность — «то, что существует» — содержит в себе не одно-единственное измерение. Кроме видимого мира, знакомого нам по обычному опыту, есть нечто неизмеримо «большее» — то, что мы называем «священным».[52]
Если воспользоваться более широким термином Уильяма Джемса, опыт священного можно назвать опытом «большего». Существуют два главных типа таких переживаний: при первом священное воспринимается как личность или существо, обитающее на другом уровне реальности; при втором — как присутствие, наполняющее всю реальность, включая, разумеется, наш мир.
50
Моего старшего коллегу звали Отто Братляй, тогда он был профессором колледжа «Конкордия» в Морхеде (штат Миннесота). Возможно, его слова были цитатой из Карла Барта или вольным изложением его мыслей, хотя точно я этого не знаю.
51
См. глубокие замечания Stanley Hauerwas and William Willimon в статье «Embarrassed by God's Presence,» Christian Century January 30,1985): 98-100. Они утверждают, что и в современной церкви, и в современном богословии преобладает «практический атеизм», то есть такое представление о мире и такое поведение, которое опирается на убеждение в том, что реальность сводится к видимому миру.
52
William James, The Varieties of Religious Experience (New York: Macmillan, 1961); Abraham Heschel, Man Is No(Alone: A Philosophy of Religion (New York: Farrar, Straus & Giroux, 1951); Abraham Maslow, Religious Values and Peak Experiences (New York: Penguin, 1976); Rudolf Otto, The Idea of the Holy (New York: Oxford University Press, 1958; впервые опубликовано на немецком в 1917 году); Huston Smith, Forgotten Truth: The Primordial Tradition (New York: Harper & Row, 1977).