— Быстрей беги к собаководам! — приказал старшина красноармейцу. Пусть пришлют человек двадцать на помощь!
В десяти минутах ходьбы от вокзала располагалась школа служебного собаководства. Боец стремглав помчался туда.
— Приготовиться к бою! — скомандовал старшина. — По вражескому десанту огонь!
Парашютисты были уже у самой земли, когда раздались автоматные очереди и винтовочные выстрелы бойцов боевого охранения. Приземлившись, многие из них остались лежать, накрытые парашютным шелком, остальные начали отстреливаться. Завязалась перестрелка.
— Ни один диверсант не должен уйти! — крикнул Обухов.
С правой стороны от места боя показались проводники с собаками. Они стали окружать десант с двух сторон. В считанные минуты операция была закончена. Ускользнуть удалось только одному гитлеровцу.
Диверсант в форме пограничника впрыгнул в кабину стоявшего у здания вокзала грузовика и погнал его по улицам города. Быстро мчавшаяся машина не вызвала ни у кого подозрения. Время ведь военное. Гитлеровец стремился скорее выбраться из города, но, не зная дорог, на полной скорости въехал в тупик. Это был подъезд к новым домам на берегу небольшого озера.
Как раз мимо дома, стоявшего поперек дороги, проходили бойцы погранкомендатуры и, увидев несущуюся на них машину, без предупреждения выстрелили по шинам. Грузовик резко затормозил и развернулся поперек дороги. Диверсант был доставлен в штаб комендатуры.
В короткой схватке с десантом группа наших бойцов под командованием старшины Обухова и старшего сержанта Щербакова уничтожила пятнадцать и взяла в плен тридцать пять гитлеровцев…
Горечь отступления
Девять дней и ночей шли на нашем участке упорные бои. Стойко удерживали границу пограничники ОКПК совместно с подразделениями 58-й горно-стрелковой дивизии. Лишь 30 июня был получен приказ командования об отходе.
К этому времени начальник пограничного поста старший лейтенант Яков Иванович Ерофеев и начальник КПП в Залещиках лейтенант Иван Кондратьевич Остропольский совместными усилиями своих пограничников отразили все попытки врага перейти границу на их участках. В полном составе они присоединились к основным силам комендатуры. Путь лежал через Залещики на Борщев.
Со щемящим сердцем 1 июля 1941 года мы оставляли государственную границу, мысленно давая клятву вернуться.
В этот день в Коломыи вышел последний номер местной газеты «Червоний прапор». Редакция, члены горкома партии и исполкома вместе с нами последними покидали разрушенный, пылающий город.
Отход осуществлялся по приказу, в котором говорилось, что Отдельная Коломыйская пограничная комендатура поступает в полное распоряжение командования 8-го стрелкового корпуса.
К этому времени фашисты продвинулись уже на линию Ровно — Броды, то есть оказались у нас в тылу за 300 с лишним километров. Назревало окружение. Надо было выводить людей.
Начали отходить и наши соседи: справа 95-й Надворнянский, слева — 97-й Черновицкий погранотряды.
Позже из журнала боевых действий Надворнянского пограничного отряда мы узнали, например, о боевых действиях 17-й погранзаставы, которая вела бои с превосходящими силами противника.
«…1-го июля 1941 года 17-я застава лейтенанта Тихоненко, прикрывая отход 295-го стрелкового полка, заняла оборону южнее города Снятина, по фронту 2 км.
Застава имела 25 штыков, 2 станковых пулемета, 3 ручных пулемета, 3 ППД. В течение суток вела бои с противником силой до двух батальонов, со стороны которого были введены 5 бронемашин, 2 минометные батареи, 6 станковых пулеметов, поддерживаемых артбатареей…»
Лейтенант Тихоненко, верный сын Родины, остался со своей заставой на месте и вел бой до последнего патрона, обеспечивая отход 295-го стрелкового полка, которым командовал полковник Руднев. Полк получил приказ отвести свои подразделения с занимаемых позиций.
После отхода наших войск фашисты окружили заставу, и все пограничники пали в неравном бою.
Из документов:
«Лейтенант Тихоненко в этом бою сражался геройски: будучи неоднократно ранен, оставался в бою, командовал заставой и впоследствии погиб смертью храбрых. Силами заставы был нанесен большой урон наступающему противнику. Последний потерял до батальона пехоты, выведено из строя три бронемашины и восемь транспортных машин»[27].
Подписано начальником Надворнянского погранотряда подполковником Арефьевым, батальонным комиссаром Карповым и начальником штаба капитаном Хашевиным…