— Любим ли мы свою Родину так, как любят чеченцы свою?
— Я не знаю, как любят чеченцы свою Родину. Думаю, что не так уж самоотверженно и фанатично, как это принято считать. В России этих «патриотов», наверное, больше, чем в самой Чечне. И живут они у нас весьма роскошно, и на «священную войну по защите Родины» не спешат. У меня же к моей Родине особенно трепетных чувств нет, но мне не по душе, когда хают Россию, пренебрежительно о ней отзываются. Россия — великая страна с огромными возможностями, вот только с правителями нам не везет.
— Возможно ли примирение между русскими и чеченцами? Что для этого требуется сделать нам и им?
— Я думаю, что в принципе примирение возможно. Но его не будет, так как за этой войной стоят огромные деньги. А там, где правят деньги, все другие человеческие ценности отходят на задний план.
— На каких условиях лично вы подписали бы договор о мире с чеченцами?
— Лично я, будь на то моя воля, отдала бы им их Чечню. Хотят независимости, суверенитета? Что ж, пусть получают. Но я бы тут же применила к ним жесткую экономическую политику.
Разговаривая с чеченцами, я не могла не заметить какой-то уклончивости в их ответах. Сначала, воспринимая мои вопросы настороженно, они неохотно раскрывали свою точку зрения. Но когда на вопросе третьем или четвертом я говорила, что опрос абсолютно анонимный, чувствовалось, что ситуация несколько разряжалась. Странно, но у всех чеченцев, с которыми я беседовала, возникало некоторое чувство, что мне поручил это задание кто-то из высшей организации. Как ни смешно это звучит, но что-то вроде «опроса недовольных чеченцев»!
Признаться честно, беседовать с русскими мне было намного проще. Русские охотнее мне рассказывали обо всем том, что у них наболело. А наболело очень многое!
И у чеченцев, и у русских есть обиды. Будь то обиды прошлого или неурядицы настоящего, но обиды. Ненависти же я, слава Богу, не нашла.
Нет, это не война наших вер, оружие для которой — люди. Это война людей, прикрытием для которых является вера. Но кто эти люди? В моих интервью ни один человек не сказал: «Да, я хочу войны!» И нам, наверное, нужно научиться понимать, что по крайней мере глупо обвинять всех чеченцев. И я заметила большую обиду в их словах: «Вот ваш дом взорвут, что вы говорите: „А, чеченцы взорвали!“ Но никто не подумал, что и у чеченца могла быть семья в этом доме». Или такое высказывание: «Моя чеченская физиономия вызывает опасения у „русского Вани“, и мне долго приходится ему доказывать, что я не собираюсь взрывать его дом…»
Ни у одного мирного жителя я не заметила ненависти по отношению к другой национальности. Вот ответы чеченцев на мой вопрос об отношении к русским: «нормальное», «хорошее». Что ж, это уже само по себе отлично! Но какие ответы получила я от русских на вопрос об их отношении к чеченцам: «никакое», «абсолютно безразличное», «настороженное, недоверчивое», «как к беженцам». Тогда что же это получается? Русские более негативно настроены по отношению к чеченцам, чем чеченцы к ним? Мы не понимаем, что нельзя взваливать вину на весь чеченский народ. И в этом наша ошибка! Итак, это и есть первая причина напряженных отношений между нашими национальностями.
Но не стоит больших усилий заметить, что наряду с этим существует и другая причина. Все опрошенные мною считают, что большая часть вины возлагается на наше правительство. «Почему идет война?» — этот вопрос нужно задать правительству. Нам надоело, что нас унижают! Эта война не нужна простому народу — ни нашему, ни чеченскому. Она выгодна нашим правительствам!
Если разобраться, начиная с Кавказской войны и кончая второй чеченской, то нельзя не заметить одну интересную деталь. Ну, во-первых, кому была выгодна Кавказская война? Хотели ли простые жители Кавказа войны с Россией? Нет! Они, обманутые надеждой, что борьба принесет им не только национальное, но и социальное освобождение, вступили в войну, за которой в действительности стояли корыстные цели феодальной знати[101]. И когда, наконец, Кавказ был включен в состав Российской империи, даже тогда мирное население не освободилось от закрепощения. Опять-таки перемены произошли лишь на правительственном уровне, а простой народ как был закрепощенным, так и остался. За что тогда шел на войну — непонятно! Уже начиная с Кавказской войны стало расти недовольство кавказского, в том числе и чеченского, народа.
Во-вторых, депортация Сталина. На мой взгляд, это — апогей несправедливости со стороны правительства по отношению к чеченскому народу. Непростительная обида, которую они помнят и по сей день.
101
Распространенное объяснение, дававшееся советской историографией. На самом деле, одной из проблем в ходе Кавказской войны было как раз отсутствие в Чечне феодалов, аристократии, общепризнанной высшей власти — тех, кто мог бы подписать капитуляцию. В условиях военной демократии, анархического устройства общества мир, подписанный одним, ни к чему не обязывал других.