По словам Вахи, молодежь идет на осуществление терактов, так как за эту «работу» они получают 500–1000 рублей, а другого заработка в Чечне нет. Нередки случаи, когда молодые люди подрываются на собственной взрывчатке. А потом приходят «федералы» и в течение нескольких дней производят зачистки. Причем не ищут по-настоящему виноватых, а берут всех, кто попал под руку. Забирают молодых ребят в фильтрационные лагеря[114] — в Чернокозово, на Ханкалу, в Старые Атаги. Забирают и виноватых, и невиновных, назад они возвращаются через несколько дней избитые, измученные, униженные. А для чеченцев унижение — это позор, который нужно смывать кровью.
Из села забирают в три фильтрационных лагеря. Все они страшны, но у одного особенно дурная слава — из него часто не возвращаются, бесследно исчезают. Так, 8 марта 2002 года из села Чири-Юрт забрали 13 человек молодых людей и мальчишек, в том числе учащихся. Об их судьбе до сих пор ничего не известно[115]. (А разговор с Вахой происходил в июле! Родители сделали все возможное, чтобы разыскать пропавших ребят, но — безрезультатно.)
У молодежи забирают паспорта, и это дает «федералам» лишний повод задерживать их до выяснения личности. Многочисленные обращения родителей к прокурору и представителям местных властей ничего не дали. Забирают людей не только из Чири-Юрта, это происходит по всей республике.
До того как семья переехала в Пензу, Ваха, боясь за детей, отправил сыновей в станицу Слепцовская[116] в палаточный лагерь. Жили сыновья без своей палатки, так как ее забрали под мечеть. Их приютили родственники. Из палаточных лагерей чеченцы не уедут, пока власти не дадут им гарантии безопасности. По телевидению показывают строительство домов для беженцев, но Ваха считает, что народ в них жить не будет, так как гарантий безопасности нет.
Старший сын Алихан обосновался в селе Иванырс Лунинского района Пензенской области с молодой женой и детьми. Ему удалось получить статус вынужденного переселенца и получить ссуду. Купили ветхий дом с печным отоплением. Сейчас семья Ахмадовых в количестве девяти человек ютится в этой однокомнатной русской избе. В центре комнаты — печка, а с трех сторон от нее за перегородками — три семьи. Сын работает шофером в совхозе, зарплата маленькая, бабушка пенсию пока не получает, ждет документы из Чечни. Работы для Вахи в совхозе нет, надеются на получение ссуды, чтобы можно было купить дом для семьи и обзавестись коровой. А пока семья Ахмадовых живет впроголодь. И я это видела.
Ваха уже не помышляет о переезде в Чечню. Он считает, что война продлится еще долго, и зачистки в Чечне будут продолжаться не год и не два. Свое будущее и будущее своих детей он видит здесь, в Пензенской области. Отношение к семье Ахмадовых в селе хорошее, местные жители стараются им помочь. Но очень его тревожит, что по Центральному телевидению чеченский народ показывают только с негативной стороны, делая из него образ врага.
Я не могла не спросить Ваху, как он оценивает застрявшее в суде на годы «дело Буданова»[117]. Ваха ответил, что считает его преступником. Буданов носит звание полковника и обязан проходить медицинское освидетельствование. Признав его невменяемым, суд оскорбляет весь чеченский народ. Раз человек совершил преступление, то он должен за него отвечать независимо от национальности.
А в Чечне очень нередки случаи убийства молодых девушек. Недавно это случилось в Серноводске[118], и никто не понес наказания. Беспредел в Чечне не остановить, если не будут приняты чрезвычайные меры, если за нарушение закона и прав человека виновные не будут предаваться справедливому суду и нести заслуженное наказание.
Могут помочь навести порядок в республике международные организации, считает Ваха, но после терактов в Москве их уверенность, что чеченскому народу надо помочь, поколеблена. При желании это может сделать президент Путин или правительство.
Вот что рассказал Ваха. И добавил: «Я говорю откровенно, мне бояться нечего».
Сухадат Сулгиевна Газбекова девочкой пережила депортацию 44-го года. Она навсегда запомнила «путешествие» в «телячьем вагоне», жизнь вдали от родного дома, вне родного языка, голод. Сейчас она снова была вынуждена покинуть свою родную горную деревушку, свой родной дом. Она очень не хотела этого. Ее дети долго ее уговаривали, но Сухадат Сулгиевна отвечала им, что «не уедет от своих трех коров». И согласилась, только когда ее сын пообещал на новом месте купить ей коров. Когда мы приезжали к ней в гости, она очень радушно старалась угостить нас своим творогом, другими продуктами. Относилась к нам с большой симпатией. Но разговаривали мы с ней только через переводчика — ее дочку Малику.
114
«Фильтрационные лагеря» — термин, ходивший в Чечне с первой войны, официально они назывались «временные фильтрационные пункты» (фильтрапункты) — не предусмотренные законодательством места содержания задержанных людей. Одни, действительно, создавались временно, в ходе «зачисток», другие действовали длительное время. Условия содержания там были крайне тяжелые. В конце 1999 года в Чернокозово на территории колонии строгого режима официально был развернут изолятор временного содержания и следственный изолятор, зимой 2000 года условия там были крайне тяжелые.
С 2000 года задержанных, как правило, доставляли в Ханкалу, в расположение главной базы федеральных сил в Чечне. Их содержание там было совершенно незаконно, люди часто «исчезали». Задержанных также незаконно содержали и в расположении воинских частей в окрестностях с. Старые Атаги, на мельнице и птицеферме.
115
«Мемориалу» ничего не известно о задержанных 8 марта 2002 года и «исчезнувших» людях — мониторинг охватывает лишь порядка трети территории Чечни и происходящих там событий. Однако рассказанное вполне правдоподобно — известно, по крайней мере, о 15 задержанных в разное время и «исчезнувших» жителях Чири-Юрта.
116
Официальное название — Орджоникидзевская, районный центр Сунженского района Ингушетии.
117
«Дело Буданова» — одно из тысяч дел о похищении, «исчезновении» и убийстве гражданского лица «силовиками». Буданов Юрий Дмитриевич (р.1963), командир 160-го танкового полка, входившего в группировку генерала Шаманова, полковник. 26 марта 2000 года, когда полк стоял в Урус-Мартановском районе, окрестностях предгорного села Танги Чу, организовал похищение и убийство молодой жительницы села, Эльзы Кунгаевой. Дело получило широкую огласку, но предварительное и судебное следствие затянулось на годы. В итоге 25 июля 2003 года Буданов был признан виновным в убийстве и осужден на 10 лет лагеря строгого режима. В настоящее время Буданов — самый высокопоставленный офицер из осужденных за преступления в Чечне.