Во–первых, вопрос приоритета. То, что это реальный вопрос, а не продукт богословского построения, можно видеть из того факта, что не только вся история богословия в том, что касается отношений между Востоком и Западом, но даже самое первоначальное богословие и литургическая практика, как мы знаем, обусловлены этой проблемой[206]. В самих новозаветных писаниях мы встречаемся и с точкой зрения, что Дух даруется Христом, особенно воскресшим и вознесшимся Христом, (еще не было Духа, ибо Христос еще не был прославлен)[207]; и с точкой зрения, что, так сказать, нет Христа, пока не действует Дух, не только как предтеча, провозглашающий Его пришествие, но также как Тот, Кто составляет саму Его идентичность как Христа или при Его крещении (Марк), или при самом Его биологическом зачатии (Матфей и Лука). Обе эти точки зрения могли мирно сосуществовать в одном и том же библейском сочинении, как это очевидно из изучения писаний ев. Луки (Евангелие и Деяния), Евангелия от Иоанна и т. д. На литургическом уровне эти два подхода очень рано стали совершенно отличительными в связи с развитием двух традиций относительно отношений между крещением и конфирмацией (или миропомазанием)[208]. Хорошо известно, что в Сирии и Палестине литургически миропомазание предшествовало крещению, по крайней мере, до четвертого века, в то время как в других частях практика Церкви, которая, в конце концов, возобладала повсюду, заключалась в том, что миропомазание совершалось после крещения. Имея в виду тот факт, что миропомазание обычно рассматривалось как обряд"дарования Духа, можно спорить, что в тех случаях, когда миропомазание предшествовало крещению, мы имели приоритет пневматологии над христологией, в то время как в других случаях мы имели обратное. И все же имеется также свидетельство, утверждающее, что само крещение в ранней Церкви было непостижимо без дарования Духа[209], что вело к выводу, что эти два обряда объединены в один синтез и литургически и богословски безотносительно приоритета любого из этих аспектов друг над другом.
Поэтому создается впечатление, что вопрос приоритета христологии и пневматологии необязательно составляет проблему и Церковь не могла видеть никакой проблемы в этом разногласии подхода или литургически или богословски. Таким образом, нет никаких причин, почему сегодня дело должно обстоять иначе, как, по–видимому, полагают некоторые православные. Проблема возникла только тогда, когда эти два аспекта были фактически отделены друг от друга и литургически и богословски. Именно в этом пункте в ходе истории Восток и Запад начали следовать своими особыми путями, ведущими в конечном итоге к полному отчуждению и разделению. На Западе не только крещение и миропомазание (конфирмация) литургически разделились, но и христология понемногу стала иметь тенденцию доминировать над пневматологией (Filioque является только частью этого нового развития). Востоку, сохраняя литургическое единство крещения и миропомазания, таким образом, сохраняя первоначальный синтез на литургическом уровне, в конечном итоге не удалось преодолеть соблазн реакционного отношения к Западу в его богословии. Атмосфера взаимной полемики и подозрения внесла большой вклад в эту ситуацию и затемнила всю проблему. То, что мы должны и можем ясно видеть сейчас, однако, это то, что пока единство христологии и пневматологии остается нерушимым, вопрос приоритета может остаться"теологуменом". По различным причинам, которые имеют общее со стилем и характером Запада (касается истории, этики и т. д.) определенный приоритет будет всегда отдаваться христологии над пневматологией. И действительно, существуют причины полагать, что это может быть духовно целесообразным, особенно в наше время. Равным образом для Востока пневматология всегда будет занимать важное место, имея в виду тот факт, что литургический, метаисторический подход к христианской жизни, по–видимому, характерен для восточного менталитета. Разные интересы ведут к разным акцентам и приоритетам. Пока присутствует основное содержание и христологии и пневматологии, синтез существует там во всей своей полноте. Но в чем состоит это"содержание"? От чего точно страдает экклезиология, если содержание христологии или пневматологии недостаточно? Трудно провести различия, когда в дело вовлечена проблема единства. Наша задача в этом пункте является несколько деликатной и включает риск разделения там, где мы должны только проводить различие. Мы должны иметь в виду, что согласно патристической традиции, в восточной и западной, деятельность Бога ad extra является единой и неделимой: Там, где есть Сын, там и Отец и Дух, и там, где Дух, там и Отец, и Сын. И все же вклад каждого из этих божественных Лиц в икономию носит свои собственные отличительные характеристики[210], которые непосредственно относятся к экклезиологии, в которой они должны быть отражены. Давайте отметим некоторые из них, касающиеся в особенности Сына и Духа.
206
Более подробное рассмотрение вы можете найти в моих"Следствиях экклезиологии для двух типов пневматологии"в"Коммюнио Санкторум", М. И. — И. фон Алмен, 1982, стр.141–154.
208
Сравни Т. В. Мэнсон"Вхождение в члены древней Церкви"в"Журнале богословских исследований"48, 1947, 25–33.
209
Смотри у Г. Лампе"Печать Духа", 1951. Спор Лампе с Г. Диксом по этому вопросу (последний настаивал, что Дух даруется только в конфирмации) оказывается беспочвенным, имея в виду употребление этого варианта в литургии. В любом случае в древней Церкви крещение и конфирмация образовывали литургическое единство и по этой причине Святой Дух был вовлечен в весь процесс христианизации.
210
Единство божественных действий"ад экстра"является, согласно Отцам, нераздельным, но не недифференцированным. Смотри у Дж. Маккинтатра"Святой Дух в греческом патристическом мышлении"в"Шотландском журнале богословия"6, 1954, особенно стр.357 и далее.