[7] Аналогичного взгляда придерживался еще один (упоминаемый архиепископом Филаретом (Гумилевским)) Собор Карфагенской Церкви — 256 года, в составе 87 епископов.[8] Архиерейский Собор Русской Церкви 1620 года постановил крестить католиков, ясно не признавая этим благодатность еретических таинств.[9] Архиерейский Собор Константинопольской Церкви[10] 1756 года также признает всех еретиков «неосвященными и некрещенными», причем решения Собора признают Патриархи Александрийский и Иерусалимский.[11] Совершенно напрасно о. А. Кураев пытается свести решения Константинопольского Собора к проблеме неприятия лишь латинского обряда — обливания вместо погружения. «Немаловажно для нашей темы и то, — говорит о. Андрей, — что латинское крещение отрицалось не потому, что оно еретическое, а потому что оно неправильно по обрядовой форме (обливание вместо погружения)».[12] Вот постановление этого Собора, как его цитирует сам диак. А. Кураев: «Так как три года тому назад поднят вопрос о том, надлежит ли признавать крещение еретиков, обращающихся к нам, раз это крещение совершается вопреки преданию св. апостолов и св. отцов, а также вопреки обычаям и постановлениям кафолической и апостольской Церкви, то мы…, считающие противным всему апостольскому преданию и как произведение развращенных людей все, что происходит у еретиков и что не совершается так, как заповедано Духом Святым и апостолами, и как это совершается ныне в Христовой Церкви, — общим постановлением отметаем всякое еретическое крещение, а посему всех еретиков, к нам обращающихся, принимаем как неосвященных и некрещенных, причем мы, этим, следуем, прежде всего, Господу нашему Иисусу Христу, заповедавшему своим апостолам крестить во имя Отца, и Сына, и Святого Духа; далее следуем святым божественным апостолам, установившим троекратное погружение с произнесением при каждом из них одного лица Святой Троицы…, наконец, мы этим следуем второму и пято–шестому вселенским соборам, предписывающим считать некрещенными всех, обращающихся в Православие, не бывших крещенными через троекратное погружение, при каждом из которых призывалось бы имя одной из Божественных Ипостасей, а крещенных каким–либо иным образом. Держась этих святых и божественных установлений, мы считаем достойным осуждения и отвратительным еретическое крещение, так как оно не соответствует, а противоречит апостольскому божественному установлению, и есть не иное что, как бесполезное, по слову св. Амвросия и св. Афанасия Великого, умывание, оглашенного вовсе не освящающее и от греха не очищающее; вот почему всех, от еретиков некрещенно крещенных, когда они обращаются в Православие, мы принимаем как некрещенных и без всякого смущения крестим их по апостольским и соборным правилам».[13] Наряду с неприятием обрядовой стороны латинского крещения здесь очевидно отрицается и всякая благодать таинств у любых еретиков: «мы…, считающие противным всему апостольскому преданию и как произведение развращенных людей все, что происходит у еретиков и что не совершается так, как заповедано Духом Святым и апостолами, и как это совершается ныне в Христовой Церкви, — общим постановлением отметаем всякое еретическое крещение, а посему всех еретиков, к нам обращающихся, принимаем как неосвященных и некрещенных». Удивительно, что при этом о. А. Кураев цитирует протоиерея Николая Афанасьева, который его, о. Андрея, как раз, и опровергает. О. Н. Афанасьев, в частности, говорит о постановлении Константинопольского Собора: «С одной стороны, оно, как будто, устанавливает принцип действительности крещения, если оно совершено с соблюдением требуемой формы в соответствии с предписаниями Апостольских правил (оставим это толкование на совести прот. Н. Афанасьева — А. Н.). Поэтому оно объявляет недействительным всякое иное крещение, указывая что Константинопольский собор 381 года и Трулльский собор провозгласили недействительным крещение, совершенное без троекратного погружения и без призывания трех Лиц Святой Троицы… С другой стороны, опираясь вполне правильно на Апостольские правила (47–е и 68–е), постановление собора 1756 года объявляет недействительным вообще всякое еретическое крещение, так как у еретиков все совершается не так, как заповедано Духом Святым. В действительности, это не что иное, как признание учения Киприана Карфагенского о таинствах еретиков».[14]
вернуться
Цит. по: Кураев А., диак. Цит. соч.
вернуться
Филарет (Гумилевский), архиеп. Историческое учение об отцах Церкви. Т. I. С-Пб., 1859, с. 131.
вернуться
О постановлениях Собора см.: Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви. Кн. 6. М., 1996, с. 289–290. В целях принизить значение Архиерейского Собора 1620 г. диакон А. Кураев утверждает, что на Соборе «кроме Патриарха присутствовали только 6 епископов русской Церкви» (Кураев А., диак. Цит. соч.). Это неверно. На втором, самом важном, заседании Собора, принявшем фундаментальные определения по поводу уже не частного случая, но общего подхода к латинскому крещению, присутствовали 9 епископов (Макарий (Булгаков), митр. Цит. соч. Кн. 6, с. 289). Но дело здесь, разумеется, не в количестве — Собор 1620 г. представлял наиболее возможную на тот исторический момент Полноту Русской Церкви, подтверждая общепринятую с давних времен в России практику приема в Православие еретиков.
вернуться
В русской церковной литературе более принято называть его Синодом, но в греческом языке слово «Синод» и означает «Собор».