Глава 33.
О посольстве к нему Златоуста.
Тогда, оставив всех робких, начали убеждать этого великого воителя, чтобы он принял на себя посольство — и Иоанн, не обратив внимания ни на бывшее противодействие, ни на происшедшую из того вражду, охотно отправился во Фракию. Гайна же, узнав о посланнике и вспомнив о его дерзновении в защиту благочестия, еще издали усердно встретил его, приложил руку его к своим очам, а детей наклонил к священным его коленам. Так-то добродетель и в людях неприязненных обыкновенно поселяет к себе уважение и страх[229].
Глава 34.
О том, что случилось относительно к нему.
Однакож зависть не перенесла блеска его любомудрия, но, воспользовавшись свойственными ей средствами, лишила царствующий город, или лучше, всю вселенную его слова и мысли. Дошедши до этой части повествования, я и сам не знаю, что чувствую; ибо, намереваясь рассказывать о причиненной Иоанну обиде, стыжусь другой доблести обидчиков, и потому попытаюсь скрыть имена их[230]. Движимые различными враждебными побуждениями, эти люди не захотели смотреть на молниеносную добродетель мужа. Они нашли каких-то жалких обвинителей и, видя клеветы их явными, составили далеко от города заседание и произнесли приговор[231]. А царь, веря им, как иереям, приказал Иоанну удалиться из города. Поэтому Иоанн, и не слыхав обвинений, и не принесши оправдания, так как бы действительно был обличен в том, в чем обвинили его, нашелся принужденным оставить город и переселился в лежавший при устье Понта Иерон. Так называют это портовое местечко. Но в ту ночь случилось величайшее землетрясение, и пораженная страхом царица чуть свет отправила к изгнаннику послов с просьбою, чтобы он, как можно скорее, возвратился в столицу, и сохранил город от опасности. За этими послами отправлены потом другие, а после этих опять другие, так что послы рассеялись по всему Боспору. Когда же узнал о том православный народ, то совершенно покрыл судами устье Протопонтиды; ибо все с зажженными восковыми светильниками вышли навстречу епископу. Итак скопище врагов Иоанновых на этот раз рассеялось. Но по прошествии немногих месяцев они снова собрались и опять произнесли осуждение — не на основании тех прежних ложных доносов, а за участие его в литургии уже после низвержение. Иоанн отвечал на это, что он и судим не был, и обвинений не слышал, и оправдания не приносил, и не осужден лично, но что царь изгнал его и царь же опять возвратил. Таким образом, созвав второй собор, враги не находили нужды в суде, но убедив царя, что решение над Иоанном законно и праведно, не только изгнали его из того города, но и сослали в один небольшой и пустынный городок Армении, которого имя Кукуз[232], а оттуда хотели перевести в Питиунт, на пределы Понта и Римской империи, на границу с самыми дикими варварами. Но человеколюбивый Господь не допустил победоносного подвижника вселить в то скопище; ибо, по прибытии его в Команы, переселил его в жизнь не стареющую и беспечальную. Благоподвизавшееся же тело его было положено близ гроба мученика Василиска, согласно с повелением, которое дал чрез сновидение самый этот мученик[233]. А сколько ради Иоанна изгнано из церкви епископов и выселено на самый конец империи, сколько людей, возлюбивших подвижническое любомудрие, подверглись такому же бедствию — рассказывать о том и сказаниями растягивать сочинение считаю излишним. При том события печальные, по моему мнению, надобно описывать короче и прикрывать погрешности единоверных деятелей. Из числа лиц, поступивших несправедливо, очень многие понесли наказание, и соображением причины своих страданий принесли другим пользу. На несправедливость относительно Иоанна особенно негодовали епископы европейские, так что даже отделились от общения с виновниками ее. К той же стороне присоединились и все епископы иллирийские; избегали общения с неправдою и весьма многие из городов, лежащих к восходу солнца, хотя тела церкви и не разделяли. По смерти великого вселенского учителя западные епископы не прежде пришли в общение с епископами Египта, Востока, Боспора и Фракии, как присоединив имя этого богоугодного мужа к именам прочих почивших епископов. Арзакия же, который был после него, не удостоили поминовения, а только приняли преемника Арзакиева, Аттика, часто бывавшего послом и не редко водворявшего мир, и то приняли спустя несколько времени, когда он вписал в диптих имя Златоуста[234].
229
Неясно, где состоялось свидание Иоанна Златоуста и Гайны. В итоге готы были отогнаны от Константинополя, а Гайна убит в январе 401 г.
230
Феодорит подразумевает следующих врагов Иоанна Златоуста: а) императрицу Евдоксию, б) придворных дам и жен константинопольских богачей, в) некоторых епископов, например, Акакия из Бероэ, Феофила александрийского, Геронтия никомидийского.
231
Это собрание произошло на окраине Халкидона. Иоанна обвиняли, в частности, в том, что он называл императрицу Иезавелью.
232
Эдикт о высылке Иоанна Златоуста в Кукуз был подписан 5 июня 404 г. Назад он вернулся в начале 406 г. И хотя Евдоксия уже умерла (4 октября 404 г.), ее сторонники добились вторичной отправки Иоанна в ссылку, в Питиунт, однако он не смог вынести всех тягот пути и скончался 14 сентября 407 г. в 8 км от Коман (Понт).