В общем и целом эскимосы, приходившие в гости к семейству Каскабель, были лишены той суровости, что присуща самоедам или другим народам азиатского побережья. Необходимо также отметить, что эскимосы оказались людьми очень честными и исключительно порядочными в сделках, несмотря на то что упорно торговались и чрезмерно клянчили. Не стоит слишком строго судить за этот недостаток обитателей арктических пустынь.
У эскимосов процветало полное равенство, племена не имели даже вождей. Религия оставалась языческой. Все поклонялись, как богам, столбам, выкрашенным в красный цвет и украшенным резными фигурами птиц с распростертыми веером крыльями. У эскимосов царили благородные обычаи, развитое чувство семьи, уважение к старшим, любовь к детям, почитание умерших. Тела усопших выставлялись на всеобщее обозрение в праздничных одеждах, рядом с ними клали их оружие и каяк[117].
Каскабели любили ежедневные прогулки по окрестностям Порт-Кларенса. Частенько они заходили на старый маслозавод, основанный американцами, но еще работавший в то время.
На местности встречались деревья, а на почве — растительность, основные отличия от пейзажа Чукотского полуострова по другую сторону пролива. Причиной тому служит теплое течение вдоль берегов Нового Света из жарких районов Тихого океана, в то время как вдоль сибирского побережья спускается холодное, берущее начало в северных морях[118].
Само собой разумеется, господин Каскабель не собирался устраивать представление туземцам в Порт-Кларенсе. Он побаивался, и небезосновательно. Судите сами, вдруг среди них обнаружились бы акробаты, жонглеры и клоуны, такие же замечательные, как и в форте Юкон! Не стоило второй раз рисковать репутацией труппы.
Дни проходили в ожидании, и, по правде говоря, гораздо более продолжительном, чем требовалось для отдыха маленькой труппе. Уже спустя неделю после остановки в Порт-Кларенсе экипажу не терпелось бросить вызов трудностям путешествия по сибирской земле.
Но пока пролив оставался все еще недоступным «Прекрасной Колеснице». Хотя в конце сентября температура и опускалась ниже нуля по Цельсию, рукав моря, отделяющий Азию от Америки, еще не замерз. Многочисленные куски льда на границах Берингова моря проплывали вдоль берега Аляски под действием тихоокеанского течения. Но следовало ждать, пока они окрепнут, затем увеличатся в размерах до такой степени, что превратятся в один огромный неподвижный ледник — «проезжую дорогу» между двумя континентами.
Очевидно, на этом ледяном панцире, достаточно крепком, чтобы по нему промаршировал артиллерийский полк, «Прекрасная Колесница» и ее экипаж не подвергнутся никакому риску.
Впрочем, речь шла всего-навсего о переходе в двадцать лье через самую узкую часть пролива между мысом Принца Уэльского чуть южнее Порт-Кларенса, и маленьким портом Нунямо на сибирской стороне.
— Какого черта! — сердился господин Каскабель. — Эти противные американцы давно бы уже выстроили мост…
— Мост в двадцать лье?! — удивился Сандр.
— Почему бы и нет? — заметил Жан. — Можно было бы опереться посреди пролива на островок Диомида…[119]
— Верно, — рассудил господин Серж. — Думаю, что когда-нибудь так и сделают. Нет ничего невозможного для человеческого разума.
— Если уж предполагают перебросить мост над Ла-Маншем… — вспомнил Жан.
— Ты прав, друг мой, — поддержал его господин Серж. — Однако, согласитесь, мост через Берингов пролив не так необходим, как мост между Кале и Дувром. Определенно он не окупил бы расходов на постройку!
— Не слишком полезный для путешественников вообще, — сказала Корнелия, — он здорово бы пригодился нам…
— О да! Еще как! — воскликнул господин Каскабель. — Но он и так существует восемь месяцев в году, наш мост, ледяной мост, такой же надежный, как любой другой мост из камня или железа! К тому же госпожа Природа, которая разрушает и реконструирует его каждый год, не требует мостовой пошлины!
Справедливое замечание хозяина труппы, привычно смотревшего на вещи только с хорошей стороны. Действительно, зачем строить мост, который обойдется в миллионы, если достаточно подождать благоприятного момента, когда и пешеходы и экипажи смогут успешно перебраться на другой берег?
[117] Каяк — это слово европейцами переводится как «байдарка», но здесь идет о другом типе лодки — байдаре (
[118] В климате Чукотки и Аляски существенных различий нет. Земли, расположенные на одних широтах, принадлежат к одним и тем же климатическим поясам (если не считать Алеутских островов, собственно полуострова Аляски и прибрежных районов вдоль тихоокеанского побережья, относящихся к умеренному поясу). Что касается «теплого течения», то надо сказать, что водообмен Тихого океана с Беринговым морем осуществляется главным образом через проливы в 3ападной части Алеутских островов; попадая в Берингово море, поверхностные тихоокеанские воды включаются в направленный против часовой стрелки круговорот; отделяясь от этой системы течений, одна ветвь направляется на север, к Берингову проливу, причем следует именно вдоль азиатского берега. Кроме того, автор не учел известного климатического парадокса: теплое течение привело бы к еще большей суровости чукотского климата, поскольку над более теплым морем создавался бы постоянный минимум давления, отчего сюда бы с западными ветрами привносился воздух с менее прогретых материковых районов, вызывавший бы понижение температуры.