Гневно сверкая глазами, он стал шумно расправлять сгибы на газете.
Фиона кипела не меньше отца, но чутье подсказывало: дальше возражать ему опасно.
Пожав плечами, словно они говорили о пустяках, она принялась накрывать на стол. Но Кейт было не обмануть. Она видела, что Пэдди разозлил дочку. Сама виновата. Пора бы научиться держать язык за зубами. Пэдди всегда говорил, что дети должны жить своим умом, и вроде бы даже это поощрял. На словах. А на самом деле он не отличался от всех прочих отцов и предпочитал, чтобы дети думали, как он.
Кейт украдкой взглянула на мужа и дочь. «Боже милостивый, до чего ж они похожи!» – подумала она. Одинаковые волосы цвета воронова крыла, одинаковые синие глаза и упрямые подбородки. Оба напичканы великими идеями. Ирландское наследие. Мечтатели. Пэдди вечно мечтает о счастливом завтра, когда капиталисты покаются в своих злодеяниях. Ну да, бывает, что и корова летает. И девка вся в отца. Ишь, свой магазин у нее будет. А она знает, сколько потов пролить надо, прежде чем торговля доход приносить начнет? Так она ж умнее всех. Слушать ничего не желает. С самого рождения такая. Самоуверенная.
Старшая дочь доставляла Кейт немало хлопот. Ее пугала прямолинейность Фионы и особенно – целеустремленность, смешанная с упрямством. Сердце Кейт защемило от желания уберечь дочку от бед и хоть как-то вразумить. Многие ли здешние девчонки мечтают открыть свой магазин? А вдруг Фиона осуществит свою давнюю мечту, откроет магазин и с треском разорится? Это же ей сердце разобьет. Потом всю жизнь будет горевать на осколках мечтаний. Может, поймет, что совсем не о том надо было мечтать, да только время не воротишь.
Кейт часто делилась своими опасениями с мужем, но Пэдди гордился, что старшая дочь у него – огонь-девка, и всегда отвечал: «У Фионы есть характер. Это же здорово». Здорово? Кейт знала, чем оборачивается характер для девушек и женщин. Таких первыми увольняли с работы, а дома следствием характера был синяк под глазом, полученный от мужа. И что толку в характере, если мир только и ждет, когда жизнь тебя сломает и втопчет в грязь? Кейт вздохнула: тяжело, протяжно, по-матерински. Ответы на все эти вопросы обождут. Пора обедать.
– Фиона, а где твой брат? – спросила Кейт.
– Пошел уголь собирать возле газового завода. Говорил, продаст миссис Маккаллум. А то ей дорого покупать у угольщиков.
– Наш парень по части заработка денег изворотливее Английского банка. Он бы и дерьмо собирал, если бы платили по фартингу за кучку, – отозвался Пэдди.
– Хватит! – взвилась Кейт. – Здесь моя кухня, а не сточная канава. Фиона, доставай подливу.
Снаружи послышался скрип колес. Хлопнула входная дверь, и колеса заскрипели в коридоре. Вернулся Чарли со своей деревянной тележкой.
Малыш Шейми навострил уши.
– Уайтчепельский Убийца! – радостно закричал он.
Кейт нахмурилась. Ей очень не нравилась отвратительная игра, с недавних пор затеянная сыновьями.
– Да, малыш, – донесся из коридора замогильный голос. – Это Уайтчепельский Убийца, хозяин ночи. Он ищет шкодливых детишек.
Вслед за словами послышался злорадный смех. Вопя от страха и удовольствия, Шейми закрутился на пухлых ножках, ища, где бы спрятаться.
– Сюда, малыш! – шепнула братишке Фиона.
Она устроилась в кресле-качалке у очага, раскинув подол юбки. Шейми забрался ей под юбку, но забыл спрятать ноги. Чарли ввалился в кухню, продолжая злобно посмеиваться. Увидев ботиночки, торчащие из-под сестриной юбки, он расхохотался по-настоящему, нарушив игру.
– Эй, миссус[1], вы, случаем, не видели тут шкодливых мальчишек? – спросил у матери Чарли.
– Будет тебе, – сказала Кейт, отмахиваясь от сына. – Нечего братишку пугать.
– Он это любит, – прошептал Чарли, заставляя ее умолкнуть. – Шэээймииии, – елейным голосом позвал он, – давай вылезай!
Чарли открыл дверь кухонного шкафа:
– Здеся нет. – Он заглянул под раковину. – И тута нет. – Тогда Чарли подошел к старшей сестре. – Может, ты где видела шкодливых мальчишек?
– Один стоит передо мной, – ответила Фиона, расправляя подол.
– Так. А это что? Неужто это твои ноги торчат из-под юбки? Слишком уж маленькие для такой здоровенной жирной коровы, как ты. Дай-ка я их получше разгляжу… Ага!
Схватив Шейми за лодыжки, Чарли вытащил брата наружу. Шейми заверещал, а Чарли тут же принялся его щекотать чуть ли не до полусмерти.
– Полегче, Чарли! – предостерегла сына Кейт. – Дай ему отдышаться.
Чарли дал, но Шейми лягнул его в ногу, и щекотка возобновилась. Увидев, что малыш совсем обессилел, Чарли остановился и дружески потрепал его по голове. Шейми распластался на полу. Он тяжело дышал и с искренним обожанием смотрел на старшего брата. Чарли был центром его мироздания, его героем. Шейми обожал Чарли, ходил за ним по пятам и даже старался одеваться, как брат. Малыш просил мать повязывать ему тряпку на манер шейного платка Чарли, воображая себя солдатом брата. У самого Чарли платок был ярко-красного цвета. Среди парней это считалось модным. Чарли и Шейми пошли в мать, унаследовав рыжие волосы, зеленые глаза и веснушки.