Следовательно, какой смысл в том, что сегодня снова то тут, то там бряцают оружием захватчики — империалисты, великодержавные агрессоры, алчные колонизаторы и тому подобное? Думаете, одна империя или три империи, успехи трех или тридцати лет могут изменить тысячелетнее развитие мира? С точки зрения подлинного развития все эти попытки только пережиток, анахронизм, исключения из исторического ряда, которые в свое время придется более или менее жестоко и кроваво ликвидировать; в случае наибольшего успеха они составят эпизод на несколько десятков лет. В исторических измерениях это ничтожно.
Или другой, такой незаметный и неодолимый процесс: постепенное расширение международных отношений и все более явная легализация международных связей. История явно говорит о том, что, как бы там ни было, чингисхановский произвол и насилие идут на убыль; одна или даже пять войн в целом ничего не значат против этого длительного культурного и политического развития мира. Именно поражающая бесчеловечность современных войн — невольное свидетельство того, что сами их виновники отдают себе отчет в том, что совершают дикое и преступное нарушение мирового порядка; оттого они и ведут себя как человек, который вышел убивать с топором в руке. Но никто не станет утверждать, что развитие мира направлено к тому, чтобы убивать женщин и детей, разрушать города и бросать авиабомбы на школы и больницы. Если вопрос поставить так, то никто не усомнится, что речь идет об ужасном отклонении от всего, что мы называем развитием человечества, об отклонении, которое уже теперь мы можем считать одной из самых больших исторических аномалий.
Так мы могли бы проанализировать одну современную реальность за другой, спрашивая, входят ли они органически в тысячелетнее развитие народов Европы. Например, развивалось ли в ходе столетий человеческое правосудие в сторону большей жестокости, слепой зависимости от сильных мира сего — или как раз наоборот? Развивается ли человеческий правопорядок от истоков истории в сторону большего неравноправия между кастами, состояниями и расами — или тенденция истории человечества показывает постепенное, непрерывное и все усиливающееся стремление к уравнению всех юридических и гражданских различий между людьми? Направлено ли тысячелетнее развитие к увеличению человеческих и гражданских свобод для каждого человека или наоборот, к попранию их и к рабской регламентации человеческой жизни? Есть какие-либо доказательства того, что наш мир, который от империй и феодализма перешел к эмансипации все более и более широких слоев людей, стремится развиваться в этом направлении? Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь отважился так сильно передергивать историю Европы. Или еще: развивается ли человеческий дух в течение двух, трех тысячелетий европейской культуры в сторону все большей свободы мышления, отвоевал ли он себе у светской и церковной власти право свободно мыслить, было это его постоянным и неуклонным стремлением или нет?
Что может сделать с подлинным развитием какая бы то ни было доктрина, стремящаяся поработить свободу духа? Новое, подлинно новое в мире — только то, что движет дальше это извечное и неустанное развитие; то, что противодействует ему, не является новым, это только анахронизм, отклонение и временное падение. Мы еще не знаем, получится ли вообще из этого что-либо путное, но если мы действительно зададимся вопросом, куда идет развитие, то обнаружим: сегодня более всего стремится наложить на мир и историю свое клеймо лихорадочно злободневная тенденция, наперед осужденная быть всего лишь эпизодом, который раньше или позднее провалится ко всем чертям.
Для Европы, конечно, крайне существенно, чтобы это историческое безвременье не обошлось ей слишком дорого. Но уверенность, что развитие мира и дальше пойдет в том направлении, которое указывает его тысячелетняя история, эту веру никто из нас терять не должен. Всякое другое суждение будет недальновидным.
5. I. 1938
Обращение Карела Чапека[370]
Карел Чапек обратился к гражданам Чехословакии со следующим воззванием по радио.
Дорогие сограждане! Разыгрывается самая жестокая драма нашей новейшей истории. Идет борьба не только за нашу землю, но и за нашу душу, за душу каждого из нас. Будьте начеку в эти страшные дни, не позволяйте себе никаких колебаний. Нравственные позиции не могут быть сданы, что бы ни случилось. Наша национальная вера, вера гуситов, вера Коменского, вера наших будителей, вера Масарика[371] — это вера в справедливость. Не верьте злу, хотя бы оно временно и восторжествовало.
370
Обращение к согражданам, произнесенное Чапеком по пражскому радио 19 сентября 1938 года, опубликованное затем в бюллетене «Розгласова кореспонденце» (20 сентября 1938 г.) и в газете «Лидове новины» (21 сентября 1938 г.); печатается по тексту журнала «Интернациональная литература», 1938, № 10.
19 сентября 1938 г. Франция и Англия обратились к президенту Чехословакии Эдуарду Бенешу с предложением передать Германии все районы, более чем наполовину населенные немцами. 21 сентября правительство Чехословакии, возглавляемое Годжей, приняло это требование, но под давлением протестующих народных масс на следующий же день вынуждено было подать в отставку. Новое правительство, которое возглавил генерал Сыровы, объявило всеобщую мобилизацию. Однако 30 сентября оно подчинилось соглашению, подписанному в Мюнхене Чемберленом, Даладье, Гитлером и Муссолини. Пограничные области Чехословакии были присоединены к Германии.
371
Масарик Томат Гарриг (1850–1937) — президент Чехословацкой республики (1918–1935), в глазах К. Чапека олицетворял принципы либеральной демократии и гуманизма.