Прямо в центре зала возвышалась округлая информационная колона ФВМ[7], опоясанная кольцом экранов, парившим над «звёздным» полом на высоте пяти метров. Стоявший около колоны невысокий человек, одетый, как и я, в лёгкий скафандр, торопливо зашагал в мою сторону, словно, давно поджидал меня здесь. Видимо, он тоже посчитал ненужным снимать свою защитную одежду, так как не собирался задерживаться здесь надолго.
— Вы, Сид Новак? — приблизившись, спросил незнакомец.
Защитное стекло на его шлеме было откинуто назад, и я увидел, что это был совсем ещё молодой юноша, возможно из числа стажёров. На его слегка вытянутом лице отчётливо читалась взволнованная озабоченность, хотя он и старался выглядеть сосредоточенным и по-взрослому спокойным.
Я утвердительно кивнул в ответ.
— Моё имя Зуко Пур, — представился юноша. — Я один из помощников Акиры Кензо. Он просил встретить вас и проводить к нам на станцию.
— А где же сам знаменитый экзоархеолог? — поинтересовался я. — Неужели так сильно занят своими раскопками?
— Нет. Это не так… — мотнул головой мой новый знакомый. — Видите ли, дело в том, что у нас произошли непредвиденные обстоятельства…
Юный помощник Акиры Кензо замолчал, и на его лице волнение отразилось теперь совершенно отчётливо. Я терпеливо ждал его объяснений. Наконец, совладав с собой, Зуко Пур продолжил уже более уверенным голосом:
— Акира Кензо находится сейчас в лазарете станции «Заря». Поэтому встретить вас послали меня.
— В лазарете? — насторожился и одновременно встревожился я. Похоже, что волнение юноши начало передаваться и мне. — Он что, болен? Что-то серьёзное?
Кажется, Громов был прав, посылая меня сюда. Люди науки порой так беспечны в отношении к самим себе, когда речь заходит о каком-нибудь важном открытии!
— Не совсем так, — покачал головой Зуко Пур. — Дело не в болезни… Всё случилось вчера днём, во время обследования центральной шахты так называемой Пирамиды ДМ… «Главной», как мы её зовём между собой. Акира Кензо ещё пошутил тогда, что вы прилетите сюда очень кстати… Ведь вы из Охранных Систем? Верно?
Зуко Пур смотрел на меня с нескрываемым интересом и лёгким смущением.
— Да, из Особого отдела… Так что же всё-таки случилось?
Я пристально посмотрел ему в глаза. От этого юноша смутился ещё больше. Торопливо предложил:
— Давайте поедем на станцию? Думаю, наш руководитель объяснит вам всё лучше меня. Я и сам ничего толком пока не знаю, ведь меня не было с ними в пирамиде в тот день…
— Только, — добавил он, — магниторов у нас здесь нет. Вам же известно, по какому принципу они работают?
— Разумеется. Сверхпроводящая катушка создаёт мощное поле, которое воздействует на дисперсионные диски, активируя в них магнитный момент, противоположный магнитному полю планеты. Возникающие при этом силы, нейтрализующут тяготение, и над сверхпроводящей системой возникает зона, где предметы теряют вес, — нарочито серьёзно произнес я и улыбнулся, глядя на молодого звездопроходчика, внимательно слушавшего меня.
— Всё верно, — с серьёзным лицом кивнул Зуко Пур, словно, и не заметил лёгкой иронии в моём голосе. — Но магнитное поле Марса слишком мало, чтобы мы могли вступать с ним во взаимодействие, даже многократно усилив его. Поэтому здесь магниторы не используются. Нам придётся воспользоваться обычным вездеходом. Вы не возражаете?
— А у меня есть выбор?
Я снова внимательно посмотрел на него. Юноша ничего не ответил. Знаком предложил следовать за ним. Мы вышли наружу, и я на минуту остановился около входа в станцию, поражённый необычным и загадочным марсианским закатом.
Крохотный белый шарик Солнца медленно опускался за далёкую гряду багряных холмов, оставляя высоко в небе над собой веера призрачного голубого света, похожего на грандиозную космическую корону. Уже через минуту Солнце провалилось в бездонную темноту, и температура на поверхности планеты стала быстро понижаться, так что нам пришлось включить обогреватели наших скафандров.