Это страна, которая терпеть не может фанатизма толп. Злесь каждый живет сам для себя, ткет рассказы словно изумительную ткань, словно бы в хижине все еще стоит ткацкий вестак не только для производства полотна, но еще и сказок.
МУЗА ЧЕХОВ
Здесь рождались индивидуалисты. Вечные читатели Библии, визионеры апокалипсиса, спиритисты, основатели сект. На своих ткацких верстаках они ткали собственные мечтания, сказки о мире. Правда для них всегда была чем-то интимно доверенным. Именно отсюда родом целая плеяда рассказчиков, все с амбициями творения легенд: Божена Немцова, Карел Яромир Эрбен, Алоис Йирасек, Карел Чапек — если перечислять только наиболее важных — ну и, естественно, Отфрид Прёйсслер, если данный ментальный регион не связывать исключительно с чешским языком.
Эрбен создал первого кающегося разбойника. Восхищенный Махой и его "Маем", в котором отцеубийца не кается, и за это морально не наказан, он написал крупную литературную полемику в виде баллады о Загоре, который, благодаря покаянию, обретает спасение. Полудницы и водяные неустанно творят, что им только захочется, в Страстную Пятницу цветет папоротник, и открываются скрытые клады, а герои делают то, что им было на роду написано. Чешские сказки Эрбена разыскивали чуть ли не научный миф, а нашли большую литературу.
Божена Немцова мифом не интересовалась, и уж наверняка не научным. Она попросту сама стала ним. Родилась она как Барбара Панкел, то есть, наполовину (если не на все сто) немка. Скончалась же она в Праге в статусе первой дамы чешской прозы. Ее мама, вроде как красивая и уж наверняка молодая девушка служила у герцогини Екатерины Вильгельмины Загоньской так замечательно, что внезапно ей пришлось (и она могла) выйти замуж за кучера герцогини, который вовсе не был отцом ее дочери. Это обстоятельство до сих пор является причиной множества спекуляций. (Здесь вот что является необычным: как только у нас появляется какой-нибудь гений, тут же возникают тысячи сомнений, а относится ли он к нам в полной мере — ведь то же самое было и с Томашем Г. Масариком). Маленькая Бетти тоже была красивая, а к тому же еще и способная девочка. Вскоре, вместе с родителями она переехала в тот самый "сад Карконоша" между Карконошами, Изерскими и Орлицкими горами. Только после этого началось ее чешское детство, которое округу, в которой проживало семейство Панкел, превратило в долину "Бабушки". А старое Белидло[74] сделало самым важным адресом нашей литературы.
И до настоящего времени это место паломничеств, а Божена — как стала просить называть себя Барбл, решившая стать с нами, с чехами — сделалась воистину "божьей женщиной", героиней и святой… И это, несмотря на то, что была знаменитой любовницей, свои героические деяния направлявшей, скорее, против нашего верхоглядства, чем против внешнего верховенства.
Только мы до сих пор ее любим, в наших ушах звучит чудный ритм ее чешского языка, мы помним тонкий рисунок ее литературных персонажей, в особенности же: ее фантазию, благодаря которой, она переступила через тогдашние ограничения фольклоризма, чтобы создать мир, в котором добро побеждает только лишь потому, что Божена добра как человек и как автор. Мы в нее постоянно влюблены — это наша Notre-Dame de Ratibor.
То есть, из Ратиборжиц, куда к нашей Барбаре приехала ее чешская бабуля, мама матери, чтобы было кому заняться детьми, когда папаше Панкелу нужно было куда-то ездить с господами. "Бабушка" (Babička) — это слово, которое ты, дорогой чехоразведчик, должен хорошенько запомнить. На запад от нас говорят "великая мать" (Grossmutter, Grandmother), в то время как для нас это, скорее "маленькая мать". А вот бабушка — это уменьшительное от "бабы", потому что мы уменьшаем, делаем более деликатными и разделяем друг от друга различные понятия, благодаря таким вот уменьшениям. Бабушка — это еще и определение, которое "мать матери" все еще играет в чешской семье. Я уже слышу, как некоторые смеются. А другие говорят: "тёща". Ну да, эту мы тоже знаем. Только я стою на своем. Бабушка — это нечто значительно большее, это остаток матриархата. Истинная предводительница клана, всей чешской семьи, устой рациональности, источник набожности и колодец сказок. Предыдущее столетие привело к тому, что ее функция несколько поблекла, но до сих пор не утратила своих красок.
74
Романтическая деревянная хижина конца XVIII века, в которой проживала Бабушка, героиня книги Немцовой под тем же названием.