В этом уголке было все, что нужно для жизни: и лесные плоды, и рыба в реке, и степные и луговые травоядные звери и, наконец, множество птиц, населявших камыши.
Все было, только человек еще не знал, как всем этим воспользоваться.
Правда, птицы, как говорится, сами лезли в руки. Они никогда видели человека, никто на них не охотился, и они не ведали, что им следует остерегаться этих двуногих зверей.
Цапли, утки, веретенники, журавли, чайки возились в камышах и взлетали над водой целыми стаями. Длинноногие фламинго стояли на одной ноге, как стражи, а забавные горбатые пеликаны бестолково переминались на одном месте.
Когда вожак схватил одного из пеликанов, остальные лишь немного отступили, удивленно глядя на поднявшуюся возню.
Вскоре берег, как снегом, покрылся перьями, а пух носился, как облако. Хорошо наелись люди в тот день! Но птицам это не понравилось, и они они начали сторониться незваных гостей.
Остаток дня люди спокойно отдыхали, перебрасываясь немногими известными им словами. У них появилось и новое слово, означавшее всю совокупность обитавших у реки птиц.
Подходили к воде, нагибались и глядели на рыб, даже подталкивали друг друга, указывая на рыб руками и произнося какие-то слова — каждый свои. Впоследствии одно из этих слов приживется и будет означать всех рыб в целом.
Но вдруг перед ними высунулась из-под воды жуткая, продолговатая и плоская голова с огромной зубастой пастью. Люди в ужасе закричали и отскочили назад. Их крики встревожили и крокодила, и он снова исчез под водой.
Ночью раздавались какие-то звуки, чей-то грохочущий топот, но усталые люди ничего не слышали и спокойно проспали до самого утра.
Утром они снова отправились на охоту за птицами, но дело обернулось совсем иначе. Птицы уже поняли, что на озере появились опасные звери, и не желали дожидаться, пока их поймают. Пришлось за ними бегать, гоняться, поднялся шум, птицы еще больше всполошились, — и в конце концов наши охотники вернулись с одним фламинго, несколькими крохотными птенцами и яйцами.
Прибавив к этому лягушек, улиток и корней тростника, день прожили не хуже вчерашнего. И снова вспомнили об орудиях, и то один, то другой начали действовать палками, острыми камнями и особенно обломками костей, которых было много в дельте ручья.
От леса к реке шла узкая и крутая тропинка, являвшаяся единственным спуском к воде. Судя по звериным следам, животные часто проходили по этой тропе на водопой.
Несколько раз посреди реки раздавался шум, плеск, слышалось какое-то сопение; потом в реке начинал ворочаться непонятный громадный зверь. К берегу он не приближался. И этот неведомый водный зверь пугал людей гораздо сильнее, чем более опасные лесные хищники: тех, по крайней мере, можно было рассмотреть.
И вот как-то под вечер, когда люди уже собрались в своей пещере, зверь выбрался из воды. Вошел в камыши, распугал всех птиц и начал громко возиться в зарослях. Это был бегемот (гиппопотам), каких еще и сейчас достаточно в Африке.
В это же время по тропе спускались на водопой четыре мастодонта. Завидев гигантов, бегемот поспешно направился «домой». Мастодонты вошли в воду, напились, постояли немного и повернули назад.
Едва передний ступил на тропу, как наверху показались два носорога, которые тоже шли на водопой.
На узкой тропинке эти колоссы не могли ни разойтись, ни свернуть. Стычка была неминуема, тем более что носороги не упускали возможности схватиться с соперниками.
Передний носорог, спускаясь вниз, неожиданно для себя оказался между двух мастодонтов. Недолго думая, он наклонил голову вниз и в сторону и вонзил два страшных рога в живот мастодонта. Тот так взревел, что, казалось, задрожала земля, — и осел на задние ноги.
Затрубили остальные мастодонты[3], заревели оба носороги. Эхо прокатилось по окрестностям, а люди забились в дальние уголки пещеры и затаили дыхание.
Между тем, задний мастодонт уже вонзил свои саженные бивни в шею носорога, и тот упал рядом с раненым мастодонтом. Второй носорог, увидев, что остался один против троих, начал поворачиваться, собираясь убежать, но в этот момент две пары бивней распороли ему бок.
Разбойники были побеждены. Раненный мастодонт сидел на задних ногах и стонал. Его товарищи стояли вокруг, обнюхивали раненого, притрагивались к нему хоботами, словно старались помочь ему встать.