Выбрать главу

— Ты вроде был приятелем Соррела, так?

— Так, но я его тыщу лет не видел.

— Знаешь, где он живет?

— Ну в те времена, когда мы еще виделись, он занимал квартиру на Брайтлинг Крисчент. Это недалеко от Фулхэм-Роуд. Я у него там бывал. Номер дома уже забыл, но хозяйку звали Эверет. Он там давно живет, Берт Соррел. Он же сирота.

Грант описал Даго и осведомился, имелся ли у Соррела такой знакомый.

Нет, Джимми такого с Соррелом не встречал, но, как он уже сказал, они тыщу лет не виделись. Берт поотстал от прежних дружков, когда открыл свое дело, хотя иногда и появлялся на скачках — так, удовольствия ради, а может, и за информацией. По подсказке Джимми Грант порасспрашивал еще двоих, которые знали Соррела, но ни один из них не пролил света по части того, с кем еще водил компанию Соррел. Букмекеры — народ особый. Они были поглощены своими делами, и Грант не вызывал у них большого интереса, а едва подошло время для следующих ставок, попросту забыли о его существовании. Грант сказал Марри, что он все закончил, и Марри, чей интерес к скачкам после последнего заезда заметно поостыл, тут же засобирался обратно в город. Но когда машина медленно выкатила со стоянки, Грант обернулся и окинул маленький, оживленный ипподром, подаривший ему необходимую информацию, довольным взглядом. «Когда выдастся свободный денек, надо будет обязательно заглянуть сюда и устроить себе праздник», — подумал он.

На обратном пути Марри с воодушевлением толковал о том, что его занимало больше всего: о букмекерах и об их привычке держаться особняком.

— Они вроде шотландцев: между собой могут грызться как угодно, но, если кто-то вмешивается со стороны, они все сразу объединяются и выступают единым фронтом.

Говорил он также о лошадях и об их капризах; о тренерах и их твердых нравственных принципах; о Лейси и его находчивости. Потом все-таки спросил:

— Как продвигается дело об убийстве в очереди?

Грант ответил, что все идет хорошо. Если и дальше пойдет так же, то через денек-другой они, вероятно, произведут арест убийцы.

— Послушайте, не в связи ли с этим делом вам нужен Соррел? — спросил Марри после недолгого молчания.

Марри проявил себя человеком настолько деликатным, что Грант не стал отмалчиваться.

— Нет, — коротко сказал он. — В этой очереди убили как раз Соррела.

— Святые небеса! — воскликнул Марри. Некоторое время он ошеломленно молчал и наконец проговорил: — Жаль, очень жаль. Я не знал его лично, но, похоже, его все любили.

У Гранта создалось точно такое же впечатление. Соррел не был ни злодеем, ни проходимцем. Как никогда раньше, Гранту не терпелось поскорее встретиться с Даго.

Глава восьмая

МИССИС ЭВЕРЕТ

Брайтлинг Крисчент являла собою ряд трехэтажных домов из красного кирпича, основным украшением которых являлись все те же кружевные занавески ноттингемского производства и горшки с цветами. Каменные ступеньки были вылизаны до блеска и обезображены неуклюжим и неумеренным использованием цветной плитки. Некоторые из них пылали, будто от смущения, что так бросаются в глаза, иные, словно от навязчивого к ним внимания, кисло желтели, третьи же таращились в полном ужасе от такого надругательства. Но все без исключения будто говорили: «Nemo me impune lacessit».[1] Конечно, можно было решиться и все-таки дернуть за ярко начищенный дверной звонок — они подмигивали, словно подзывали к себе, — однако переступить порог удавалось лишь посредством гигантских скачков, избегая адских ловушек в виде выложенных плиткой ступенек.

Грант шел вдоль улицы, по которой так часто проходил Соррел, и думал, ходил ли по ней также и Даго. Миссис Эверет — костлявая, близорукая женщина лет пятидесяти — сама открыла дверь, и Грант осведомился, дома ли Соррел.

— Мистер Соррел здесь больше не живет, — сообщила она. — Неделю назад он отбыл в Америку.

Ага, значит, ей так объяснили его отсутствие.

— Кто вам сказал, что он уехал в Америку?

— Сам господин Соррел, кто же еще?

Вероятно, он придумал эту легенду, чтобы скрыть намерение покончить с собой.

— Он жил здесь один?

— А кто вы такой и зачем вам это знать? — спросила миссис Эверет, и Грант объяснил, что он офицер Уголовной полиции и хотел бы войти и поговорить с ней. Она казалась немного испуганной, но сохранила полное спокойствие и провела его в комнату на первом этаже.

— Раньше тут жил мистер Соррел, — сказала она. — Сейчас эти комнаты занимает молодая особа — учительница. Она не станет возражать, если мы тут расположимся. Надеюсь, мистер Соррел не сделал ничего плохого? Такой тихий, достойный молодой человек.

вернуться

1

Не смей приближаться, о нечистый (лат.)