— Чушь! — отрезала Таппенс. — Все, от начала и до конца, сделано маленькими серыми клеточками.
— Да? — усомнился Томми. — Ну может быть. А все-таки мне чертовски повезло в тот день, когда Альберт показал свое искусство обращения с лассо. Но подожди! Ты говоришь так, будто уже все позади!
— Но ведь так и есть, — возразила Таппенс и, внушительно понизив голос, продолжила:
— Это наше последнее дело. Они схватят своего суперагента, и великие детективы удалятся на покой заниматься пчеловодством или выращиванием кабачков.[1] Все так делают.
— Устала, да?
— Н-ну, наверное. И кроме того, нам слишком долго везет. Удача может изменить нам.
— И кто же теперь заговорил об удаче? — торжествующе вопросил Томми.
Однако они уже пришли, и Таппенс промолчала.
В приемной неусыпно бдил Альберт, воспользовавшийся свободным временем, чтобы поупражняться в балансировании — вернее, попытках балансирования казенной линейкой на кончике носа.
Неодобрительно нахмурившись, великий мистер Блант молча и сурово прошел в свой кабинет. Сняв пальто и шляпу, он прошел к полке, на которой покоилось собрание шедевров мировой детективной литературы.
— Выбор сужается, — пробормотал Томми. — С кого же мне брать пример нынче?
Странно изменившийся голос Таппенс заставил его резко обернуться.
— Томми, — напряженно спросила она, — какое сегодня число?
— Дай подумать… Сегодня понедельник… Одиннадцатое! А что?
— Посмотри на календарь.
На отрывном календаре, висевшем на стене, вместо текущего понедельника значилась суббота. Шестнадцатое число.
— Что за черт? Наверное, Альберт оторвал больше листков, чем надо. Вот паршивец!
— Не думаю, что это он, — сказала Таппенс, — но можно спросить у него.
Альберт, призванный и допрошенный, выказал крайнее изумление. Он клялся, что оторвал только два листка: субботний и воскресный. Вскоре его слова получили подтверждение в виде обнаруженного Томми несоответствия: два листка, оторванные Альбертом, валялись в камине, все последующие были помещены в корзину для бумаг.
— Педантично аккуратный преступник, — заочно одобрил его Томми — Кто сюда заходил, Альберт? У нас были клиенты?
— Да, сэр, один.
— И как он выглядел?
— Она. Медсестра из больницы. Очень хотела вас видеть и жутко расстроилась, что не застала. Сказала, что дождется во что бы то ни стало. Я отвел ее в комнату для персонала, потому что там теплее.
— Да, конечно, там гораздо теплее и можно пройти в мой кабинет так, чтобы ты этого не заметил. Давно она ушла?
— С полчаса. Сказала, что зайдет ближе к вечеру. Такое тело, сэр… Прямо-таки создано для материнства.
— Чего-чего? Ох, Альберт, исчезни. Альберт оскорбленно удалился.
— Однако странное начало, — сказал Томми. — Бессмысленно как-то… Предупредила нас, и только. Надеюсь, она не подложила в камин бомбу или еще что?
Убедившись, что ничего подобного не сделано, он сел за свой стол и повернулся к Таппенс.
— Mon ami,[2] — торжественно заявил он, — мы столкнулись с крайне серьезной проблемой. Ты, несомненно, помнишь человека, который был номером четвертым,[3] которого я, словно яичную скорлупу, раздавил в Доломитовых Альпах[4] — не без помощи взрывчатки, bien entendu.[5] Но он не умер. О нет, они никогда не умирают в действительности, эти короли криминального мира. Да, это он, и даже более, чем он, если можно так выразиться. Теперь он номер четвертый в квадрате — иными словами, теперь он номер шестнадцатый. Вы понимаете, друг мой?
— Прекрасно понимаю, — ответила Таппенс. — Ты великий Эркюль Пуаро.
— Именно. Без усов, но с кучей серых клеточек.
— У меня такое чувство, — заметила Таппенс, — что данное конкретное дело войдет в историю как «Триумф Гастингса».
— Никогда. Невозможно. Раз уж он туповат, значит, туповат. Нужно же соблюдать правила игры. И кстати, mon ami, могу я посоветовать вам отказаться от дальнейших попыток причесываться на косой пробор? Это лишено всякой симметрии и последствия могут быть весьма плачевными.
В этот момент на столе раздался резкий звонок. Томми в свою очередь нажал на кнопку, и почти незамедлительно появился Альберт, несущий визитную карточку.
— Принц Владировский, — прочел Томми вполголоса. — Как думаешь, Таппенс…
— Ладно, запускай его, Альберт.
В дверь вошел элегантный мужчина со светлой бородкой. Роста он был среднего, на вид ему можно было дать лет тридцать — тридцать пять.
1
Здесь имеется в виду Эркюль Пуаро, который в романе «Убийство Роджер Экройда» вышел в отставку и занялся выращиванием кабачков.
4
Доломитовы Альпы — горный массив в Восточных Альпах на северо-востоке Италии, курорт и центр туризма.