— Так что же конкретно вы хотите узнать? — спросил я.
— Хочу узнать, нравлюсь вам или нет, — ответила она, глядя мне прямо в глаза.
— Вы будто бы ожившая героиня моей самой влажной мечты.
Вайолет провела кончиком языка по губам, слизывая виски:
— Можно воплотить ее в жизнь.
— Вы всегда такая скромница?
— Если что, Трис возражать не будет. Честно.
— Я женат, — ответил я. — Ну, типа того.
— Вот как? — она пожала плечами. — Ну а если мы просто поспим в одной постели? Приятнее же спать, когда кто-то лежит рядом.
Все так. Она не устраивала сцен и ничего не требовала. Но она не Мерили. Все всегда упиралось в Мерили.
— Спасибо. Но почему бы вам не пойти к Трису? Он, наверное, уже укладывается, скоро рассвет.
— Знаешь, как это называется? — Глаза девушки расширились.
— Растление несовершеннолетних?
— Инцест, дурачок. Вы что, не знали? Он мой папа.
Глава 5
(Запись № 4 беседы с Тристамом Скарром. Записано в его апартаментах 24 ноября. Он в той же одежде, что и три дня назад. Судя по внешнему виду, с момента последней встречи не мылся, не брился и не спал. В апартаментах гораздо темнее, чем раньше, несколько ламп выключены. На нем темные очки.)
Хог: Я познакомился с вашей дочерью, Вайолет. Очень милая.
Скарр: Ты с ней поаккуратней, корешок.
Хог: Вот как?
Скарр: Она любит прибирать к рукам чужое. Это называется… как его…
Хог: Воровство?
Скарр: Клептомания. Клептоманка она. Не сомневаюсь, что еще и нимфоманка в придачу. Маньячка, одним словом. В точности как и ее прелестная мамаша.
Хог: Которую зовут?..
Скарр: Тьюлип.
Хог: Общий цветочный мотив, следовало догадаться[55].
Скарр: После того как Тью ударилась в религию и связалась с этим святошей, у нее с Вай начались проблемы. Пыталась и ее охмурить. И закатывать скандалы, когда Вай тырила ее вещи. Ну я и разрешил Вай перекантоваться здесь. Жалко, что ли?
Хог: Она выглядит гораздо старше своих лет.
Скарр: Если тебя интересует ее возраст, так и скажи. Ей пятнадцать. Что, уже в трусы ей успел залезть? Если что, мне по барабану. Я и сам в свое время такое творил… Так что глупо читать ей морали. Херня получится. (Пауза.) Так ты уже того?
Хог: Я успел пару раз побеседовать с Джеком. Мне не хотелось бы говорить, что он настроен враждебно, но… Но иначе не скажешь.
Скарр: Да он, блин, просто завидует.
Хог: У меня складывается впечатление, что дело тут не только в зависти. Мне кажется, он пытается что-то от меня утаить.
Скарр: И что же?
Хог: Надеялся у вас узнать.
Скарр: Что-то я не догоняю, Хогарт.
Хог: Джек категорически не хочет общаться со мной.
Скарр: Так оставь его в покое.
Хог: Не могу. Он слишком важный источник информации.
Скарр: Ясно. Ладно, я с ним поговорю.
Хог: Спасибо. Интересно было бы узнать, как выглядел музыкальный мир Англии в шестьдесят втором, когда «Грубияны» начали играть?
Скарр: А, ну да. В Лондоне и окрестностях появился какой-то интерес к ар-н-би. На самом деле, вроде религиозной секты. (Пауза.) Так ты ее трахнул? Если что, корешок, я не в претензии. В натуре.
Хог: Да как-то не встал. Вопрос. Об этом.
Скарр: (Пауза, потом смеется.) Ниче так. Молодец. Смешно.
Хог: Так продолжим?
Скарр:. Ага. Ну, я уже говорил о Лонни Донегане — мастере скиффла, который в пятидесятых играл в джаз-бэнде Криса Барбера. Там же играли Алексис Корнер и Сирил Дейвис. Потом они ушли от Барбера и сколотили «Блюз Инкорпорейтед» — это, наверное, первая британская блюзовая группа. Чарли Уоттс — тот самый, из «Роллингов», сидел у них на ударных. Джек Брюс из «Крим» играл на басе. «Блюз Инкорпорейтед» пыталась выступать по традиционным джазовым клубам Лондона, но этим сраным интеллектуалам — упертым фанатам джаза — их музыка показалась слишком вульгарной. Тогда ребята из «Блюз Инкорпорейтед» открыли собственный клуб — в подвале под кафе в Илинге. Так появился «Илинг-клаб». Там тусили те, кто тащился от ар-н-би, вроде нас. Мы с Рори, Мик Джаггер, Кит, Брайан, Джон Мейолл, Джон Болдри… Тогда еще все были корешами, это потом началась конкуренция, амбиции… Трепались о музыке, о концертах, иногда кто-нибудь забирался на сцену. Однажды я и сам туда вылез, пьяный в сопли, и спел песню Альберта Кинга Ooh-ее Baby вместе с «Блюз Инкорпорейтед». Сирил мне подыгрывал на губной гармошке. Круто у него получалось… Я тут же решил и сам научиться на ней играть. (Зевает.) Так к чему это я? Мы стали смещаться в сторону блюза. Добавили в репертуар Please, Please, Please Джеймса Брауна[56] и Spoonful Хаулина Вулфа — ее еще много лет спустя перепели «Крим». После того как «Блюз Инкорпорейтед» распались, Сирил сколотил новую группу — «Олл старз», и их пригласили сыграть на Ил-Пай-Айленде — острове посреди Темзы в Туикенеме, там старый дансинг, еще двадцатых годов. Сирил замолвил за нас словечко, и мы там тоже сыграли. Тогда уже появилось несколько чисто блюзовых клубов: «Рэйлуэй Хотэл» в Харроу, «Сейнт Мэри Пэриш Холл» в Ричмонде, «Стьюдио Фифти-Уан» в Лондоне. Мы выступали во всех. Играли, заводили знакомства, пытались произвести впечатление. Да, при этом мы выступали и на свадьбах, и на танцах при церквях — это, я считаю, было ошибкой. Так известности не добьешься. Тогда мне казалось, что мы должны сосредоточиться на блюзе. Ну а что — «Битлы» уже вовсю зажигали! А Рори и остальным по-прежнему нравилось играть Blue Suede Shoes. Пока мы собачились, «Декка»[57] предложила «Роллингам» контракт. Ох и разозлился я. (Зевает.) Они тогда играли в «Кродэдди», и он стал знаменитым ар-н-би-клубом. После того контракта с «Деккой» мы их сменили. Так и шли за ними, в «Марки» тоже после них играли. Это теперь поднялась вонь, что мы типа косили под этих сраных «Роллингов». Мы звучали совсем иначе, но люди — те, что принимают решения и контролируют студии звукозаписи… Они мыслят категориями… А Рори срал на категории. Он верил в силу музыки. (Зевает.) Ну а я…
56
Джеймс Джозеф Браун (1933–2006) — американский певец, признанный одной из самых влиятельных фигур в поп-музыке XX века, называвший себя «крестным отцом соула». Работал в таких жанрах, как госпел, ритм-энд-блюз, фанк.
57
«Декка» (