— Все на том свете, — хрипло сказал он. — Все.
Я молча налил себе бренди.
— Остался один я. Понимаешь, Хогарт? Я следующий.
— Все верно. Вы следующий.
Он полыхнул взглядом.
— А ты умеешь ободрить, корешок, — прорычал он.
— Мы все следующие, Тристам. В конечном итоге всех ждет один и тот же финал. Тут уж ничего не поделаешь. Но мне хотелось бы попросить вас об одной услуге.
— Какой, Хогарт?
— Продержитесь еще чуть-чуть — я с вами еще не закончил.
Он коротко хохотнул и протянул мне пустой бокал.
Я его наполнил. Бренди мы допили вместе. К тому моменту, когда «роллс-ройс» въехал в ворота поместья, мы горланили припев песни: «Я хочу больше». На студийной записи голос Триса звучал гораздо лучше. Ну а мой голос был выше всяких похвал.
Глава 9
(Запись № 7 беседы с Тристамом Скарром. Записано в его апартаментах 7 декабря.)
Хог: Тьюлип упомянула, что, когда вы жили в Лос-Анджелесе, вас что-то тревожило.
Скарр: Что именно она сказала?
Хог: Что вы не могли найти себе места, постоянно были на взводе, вели себя агрессивно, пили, принимали наркотики. А потом, когда она попыталась добиться от вас ответа, в чем причина вашего поведения…
Скарр: Я ее отхерачил по полной программе. Сломал ей нос, выбил пару передних зубов. Это было поздним вечером, а наутро я вообще ничего не помнил. Прикинь, Хогарт, каким я был обдолбанным. Она меня конкретно достала. Все нудила и нудила. Про герыч, про то, что я себя гублю. Само собой, все ради моего же блага, но я же никого тогда слушать не хотел. После того как я ее избил, она от меня ушла. Вернулась в Лондон. Когда я завязал, мы снова сошлись. К тому моменту она уже была на восьмом месяце. Ни слова мне об этом не сказала. Я от этого подохренел, конечно. Потом мы еще где-то с год прожили вместе и снова разбежались — уже навсегда. Так, теперь по поводу твоего вопроса. Меня в Лос-Анджелесе много чего тревожило. Мне уже стукнул тридцатник, а вел я себя по-прежнему как шестнадцатилетний пацан. Я будто бы протух, понимаешь? Меня все задрало — и музыка, и мой имидж, и концерты с турне, и Рори… Я хотел, наконец, повзрослеть. Но не знал как.
Хог: Да кто ж это знает. Мы не взрослеем, а только притворяемся.
Скарр: Сейчас-то я это понимаю, а тогда нет. Я просто знал, что прежним Ти-Эс быть уже не желаю, но не мог понять, кем хочу стать. Поэтому я и бесился. Пил. Чуть не сторчался. Винил во всем фанатов — мол, это из-за них я не могу выйти за рамки имиджа. Виноваты были все — и Рори, и звукозаписывающая компания. Все — кроме меня самого.
Хог: Вы по-прежнему оставались в топах?
Скарр: Да, но наше время уходило. Шестидесятые кончились. Появлялись новые музыканты, новые коллективы с новым звучанием. «Электрик Лайт Окестра», «Генезис», «Иес», Боуи, «Рокси Мьюзик». Нас начали оттирать. Всех нас. Господи, Маккартни писал музыку для сраного «Джеймса Бонда»[75]. Я считал, что Рори не дает мне расти. Рори считал, что я ему не даю расти. Мы перестали общаться. Со зла начали поливать друг друга грязью в прессе. Он обозвал меня свиньей и манипулятором. Я его — быдлом и хамом. В глубине души нам обоим было очень больно. Но мы не знали, что делать с этой болью, как себя вести правильно, по-взрослому, как полагается братьям. Вот мы и расстались. Он отправился в Италию. Записал свой сольник «Плохиш».
Хог: И как вы отнеслись к тому, что этот сольник стал хитом?
Скарр: Я был только рад за Рори. Ты что, Хогарт, не догоняешь? Никакого соперничества между нами не было. Это все придумали журналюги, чтобы продать побольше своих газетенок. Мы не враждовали. Нам просто было нужно чуть-чуть подрасти. А для этого следовало разойтись. Мне хотелось быть собой. Но как найти этого себя? Я был тогда словно груда битого стекла.
Хог: Это из-за наркотиков?
Скарр: (Пауза.) Я тогда их много принимал и ловил от этого кайф. Кислота расширила горизонты моего сознания. Нет, я не жалею, что ее принимал, и что курил то, что курил. А вот кокс с герычем — дело иное. Они могут захватить над тобой власть, особенно если в данный момент времени у тебя в жизни полный капец. В Лос-Анджелесе я очень крепко подсел на герыч. Впоследствии это стало серьезной проблемой.
Хог: Тьюлип рассказывала, что и приятели у вас были тогда под стать — Кит Мун, Дэннис Уилсон…
Скарр: Какой еще Дэннис?
Хог: Деннис Уилсон из «Бич Бойз».
75
Имеется в виду песня Live and Let Die для одноименного фильма о Джеймсе Бонде «Живи и дай умереть».