— Хорошо. Но тогда нам не о чем больше говорить. Разве ты не видишь, для человека на моем месте нет ничего более важного?
Возможно, он был готов сломаться, но ему бы не дали эти пять звезд просто так. Он знал, что к чему.
Но они послали меня сюда, чтобы отвлечь его, и должен был быть какой-то путь.
Я подошел к книжному шкафу.
— Все еще читаешь детективные истории, а? — Наклонившись, я просмотрел названия. — Но это все невыдуманные истории! Вертрам, Линднер, Пирсон. Я вижу, что у тебя есть старая антология Барнарда «Убийца блудниц».
— Джек Потрошитель, — сказал он. — Ты написал историю о нем однажды.
— Кто не писал? — пожал я плечами. — Это тот случай, который заинтриговывает большинство авторов. У каждого есть своя теория.
— И у меня. — Он постучал по столу. — Вот почему я попросил этот тип материала для чтения. Находясь здесь, у меня было много времени, чтобы подумать об убийстве.
Теперь в его голосе звучало воодушевление, и я начал внимательно слушать.
— Мне не нужно ничего рассказывать тебе о Потрошителе. Его опознали как монстра, маньяка, медика; моряка, мясника, иностранца, женщину. Но я думаю, что я первый, кто узнал, кем он был на самом деле. Символом. Джек Потрошитель был человеком, который убил эпоху.
Это был викторианский век, и его действительно убил Джек Потрошитель. Эпоху лицемерия, фиктивного благородства, слезливой морали. Когда Потрошитель поднялся, чтобы проложить себе путь к славе, викторианская эпоха была обречена.
Новый дух научного исследования был в воздухе. Часть мнимого уже обнажена. Затем появился Потрошитель — в Лондоне, самой столице викторианского мира. Он вышел из тьмы — тьмы, в которой настоящие викторианцы похоронили все свои пороки. Его жертвами, как ни странно, были проститутки, само существование которых не признавалось в этом благочестивом, уважаемом веке. Но Потрошитель обратил на них внимание, когда работал с оружием новой науки — ярким, блестящим скальпелем. Рассекая проституток, он рассекал весь зараженный труп викторианской морали. Джек Потрошитель убил свой век. Его приход был символом перемен.
Я тихо присвистнул.
— Может быть, в этом что-то есть, Сэм. Другие неизвестные убийцы совершали жестокие преступления, но это тот Потрошитель, которого мы все помним. Может быть, это из-за сложного символизма. Теперь, если ты расширишь свою теорию немного больше…
— У меня она есть, — сказал мне генерал. — Возьми Лиззи Борден[1]. Посмотри на работу топора, который она обрушила на добродетели Новой Англии! К тому времени, когда это дело было закрыто, старые идеи пуританской честности были уже мертвы. Эта нация вступила в новый индустриальный век.
Я говорю тебе, Тойнби[2] и Шпенглер[3] должны были подумать об этом! Ты хочешь знать правду об этом историческом периоде? Не смотри на его героев — изучай его убийц!
Заинтересованы в экономическом крахе Европы в двадцатые годы? Читайте о Ландрю[4] и о немецких мясниках, которые продавали человеческое мясо на открытом рынке. Они прекрасно символизируют то, что произошло. И когда наступила наша Депрессия, у нас был Кливлендский убийца торса[5]. Есть ли лучший способ драматизировать судьбу неимущих в этот период, чем то, что он сделал с бродягами и изгоями, которые были его жертвами?
У сороковых тоже были свои символы. Измученные дети, как Уильям Хайренс[6]. Помнишь, что он нацарапал на стене над телом одной из своих жертв? «Ради бога, остановите меня, прежде чем я убью больше». Прекрасное выражение дилеммы, с которой сталкиваются современные молодые люди на заре атомного века. Мы вложили в его руки оружие, оружие, которое он должен был нести и не мог не использовать. Молодежь не могла его получить, общество не могло его спасти. Теперь, в пятидесятых…
Я кивнул ему.
— Дай угадаю, — сказал я. — Безумный бомбардировщик[7], конечно же.
Он издал резкий звук, который мне было трудно распознать как смешок.
— Это я. Безумный бомбардировщик.
— Погоди-ка минутку. Ты обещал…
— Конечно, я обещал. Я пообещал верхушке, что я буду сидеть здесь в этой маленькой комнате и переживать кризис. Это все так просто. Просто дождитесь сигнала и нажмите кнопку. Мне не нужно запускать ракеты или направлять самолеты. Мне даже не нужно знать, куда они направлены, или видеть, что произойдет, когда они достигнут своих целей. Но я уже знаю ответ. Эта эпоха тоже подходит к концу.
1
Лиззи Эндрю Борден (19 июля 1860 — 1 июня 1927) — гражданка США, которая стала известной благодаря знаменитому делу об убийстве ее отца и мачехи, в котором ее обвиняли. Несмотря на большое количество доказательств ее вины, она была оправдана.
2
Арнольд Джозеф Тойнби (14 апреля 1889 — 22 октября 1975) — британский историк, философ истории, культуролог и социолог, профессор, исследовавший международную историю в Лондонской школе экономики и в Лондонском университете.
3
О́свальд А́рнольд Готтфрид Шпенглер (29 мая 1880 — 8 мая 1936) — немецкий представитель философии жизни, публицист консервативно-националистического направления.
4
Анри Дезире Ландрю (12 апреля 1869 — 25 февраля 1922) — французский серийный убийца по прозвищу «Синяя борода из Гамбе».
5
«Кливлендский мясник» (также известный как «Безумный мясник из Кингсбери-Ран») — неустановленный серийный убийца, совершавший свои преступления в Кливленде, Огайо, в 1930-х годах.
6
Уильям Хайренс (15 ноября 1928 — 5 марта 2012) — американский серийный убийца, также известный как «Помадный убийца», получивший свое прозвище за странное послание, написанное красной помадой в доме одной из жертв.
7
Джордж Питер Метески (2 ноября 1903 — 23 мая 1994) — более известен как «Безумный бомбардировщик», был американским электриком и механиком, который терроризировал Нью-Йорк в течение 16 лет в 1940-х и 1950-х годах с помощью взрывчатки, которую он подбрасывал в театры, библиотеки и офисы.