Дублёром Притыцкого стал Николай Дворников. Операция готовилась в обстановке чрезвычайной секретности, ведь было очевидно, что Стрельчук действовал не один. Маршрут до суда и само его здание были изучены до мельчайших подробностей. Прорабатывались и иные варианты развития событий.
Дело осложнялось тем обстоятельством, что Сергей Притыцкий до этого вообще не держал в руках оружия. И когда в ЦК комсомола ему выдали пистолет, он по ночам начал ходить в лес, где учился стрелять, а заодно и пристреливал оружие. Первый пистолет оказался старым и ненадёжным, пришлось пристреливать ещё один.
Наконец настало 25 января 1936 года. Стрельчук выступал в суде, но Притыцкий не сумел в этот день попасть в зал заседаний. Следующее выступление предателя было запланировано на 27 января.
26 января Сергей бродил по Вильне — он прощался с городом и самой жизнью. Вот как много лет спустя вспоминал Сергей Осипович тот день: «Никогда я так жадно не вдыхал воздух, никогда для меня не были такими красивыми небо и вода в Вилии, как в тот день. Все люди казались мне необыкновенно добрыми, красивыми, хорошими, за исключением той своры шакалов, которые привыкли жить за счёт других и к которым я питал глубокую ненависть». На всякий случай Сергей несколько дней не ел, чтобы повысить ничтожную возможность выжить в случае ранения в брюшную полость.
Вечером последний раз проверив оружие, он долго говорил с Николаем Дворниковым. Потом они попрощались, думая, что больше им не суждено увидеться. Так в итоге и оказалось. Николай Дворников, боец антифашистской интернациональной бригады, погиб 16 февраля 1938 года в горах Испании.
27 января судили группу студентов и преподавателей Виленского университета — участников народно-демократического движения, которое возглавлял польский писатель, профессор Ян Дембинский. Неприятной неожиданностью оказалось то, что многие подсудимые лично знали Сергея Притыцкого, и он чувствовал на себе их растерянные и вопросительные взгляды. Это грозило провалом. Но Сергей, не подавая виду, ожидал появления Стрельчука. Оборотень-провокатор и главный свидетель обвинения появился лишь под конец заседания. Он заговорил уверенно и спокойно, ничуть не смущаясь, что его слова были уже сами по себе тяжёлым приговором для подсудимых. Когда предатель от общих обвинений перешёл к подпольной деятельности подсудимых и начал перечислять проступки каждого из них, Притыцкий в мгновение ока, преодолев разделявшее их расстояние, подскочил к Стрельчуку и выхватил два пистолета. Он одновременно выстрелил из обоих — в голову и в спину предателя. Тот упал, обливаясь кровью. Сергей выстрелил в него ещё два раза и бросился из зала[12].
Началась паника, присутствующие бросились к выходу, а судья и прокурор полезли под столы. Полиция снаружи, не зная, что происходит внутри, не открывала двери. Подняв пистолеты над головой, Притыцкий вышиб дверь. Полицейские, увидев его с оружием, тут же подняли руки вверх, моля о пощаде. Сергей побежал к выходу. Когда он почти достиг улицы, полицейские пришли в себя и открыли огонь. В Притыцкого попали четыре пули. Истекая кровью, он упал прямо возле выхода из здания.
Схватив юношу, его тут же обыскали и допросили. Притыцкий назвал лишь своё имя и адрес — это уже никому не могло навредить. Ни на один другой вопрос он не ответил. Когда Сергея несли к карете скорой помощи, он, собрав последние силы, приподнялся и прокричал стоявшим у здания людям: «Смерть провокаторам! Долой фашистское правительство! Да здравствует пролетарская революция!» Товарищи по борьбе посчитали, что Сергей Притыцкий погиб, и по всей Вильне были вывешены красные флаги с чёрной каймой в знак траура.
От здания суда Сергея доставили в больницу Святого Якова. Осмотрев раны, врачи посчитали их смертельными, но в итоге смогли буквально вытащить его с того света — сказалась огромная воля к жизни. И уже через десять дней его перевели в больницу виленской Лукишской тюрьмы[13].
Притыцкого стали готовить к показательному суду. Допрашивали его два раза в день, постоянными стали обыски в палате, простукивались решётки на окне, пол. С ран регулярно срывали присохшие бинты, якобы для того, чтобы убедиться, что под ними ничего не спрятано, а на самом деле, чтобы причинить дополнительные страдания и психологически сломить героя. Но Сергей держался. Когда приглашённый священник призвал юношу покаяться в содеянном, заявив, что тот всё равно умирает, подпольщик упрямо заявил, что будет жить.
12
После выстрелов Сергея Притыцкого Якову Стрельчуку удалось выжить. Рана головы оказалась тяжёлой, но не смертельной, а спину защитил предварительно одетый пуленепробиваемый жилет. Полиция распустила слухи о смерти Стрельчука, и тот сумел затеряться. Позже Стрельчук служил уже гитлеровцам, в минском СД, участвовал в карательных операциях СС. По его доносам были расстреляны сотни человек, сожжены десятки деревень. После войны следы Стрельчука затерялись на Западе, куда он сбежал вместе с отступавшими гитлеровцами.