Параллельно с этими наработками были начаты исследования по созданию защищенного броней транспортного средства на гусеничном ходу. Черчилля эта идея тоже привлекла, и он, не ставя в известность Казначейство и Военное министерство, под свою личную ответственность выделил на разработки семьдесят тысяч фунтов, а также создал в Адмиралтействе специальный комитет, ответственный за создание нового боевого монстра. После смены руководства в Военно-морском министерстве Совет Адмиралтейства решил расформировать этот комитет, однако Черчиллю удалось убедить своего преемника на посту первого лорда Артура Бальфура (1848–1930) сохранить сделанные наработки, которые в итоге приведут к созданию танка, ставшего наиболее удачным ноу-хау Черчилля в преодолении кровавого тупика на Западном фронте[62].
В создании танка приняли участие много людей, и было бы несправедливо все лавры отдать Черчиллю. Но его доля в появлении этой эффективной боевой машины, без которой сегодня невозможно представить ведение боевых действий, была несомненна[63]. Определенная роль принадлежит и Герберту Уэллсу, еще в 1903 году опубликовавшему в The Strand Magazine рассказ «Наземные стальные крепости», который заронит зерна нового открытия в благодатную почву черчиллевского ума[64].
Хотя исследователи и сходятся во мнении, что основное значение в этом эпизоде сыграло родство мировоззрений, чем обычное влияние[65], тем не менее Черчилль воздавал должное автору «Машины времени». «Уэллс описал „танк“ задолго до того, как он появился на свет, даже в тех примитивных формах, в которых он использовался в Первой мировой войне, – признавал политик. – Он вообразил великую наземную боевую машину, неодолимый джаггернаут, движущийся как через города и деревни, так и через поля, – боевую машину, которую даже Армагеддон не смог бы произвести на свет, но которая, придет время, сыграет важную роль в войнах между народами»[66]. Воздавал должное и Уэллс, признавая, что именно Черчилль продавил идею создания танка «через все армейские консервативные инстинкты»[67].
Объединившись в годы Первой мировой войны на ниве научных открытий, Черчилль и Уэллс кардинально разошлись после окончания военных действий на ниве политики. Писатель симпатизировал социалистам и коммунистам. Там, где Черчилль указывал на «экспроприацию экспроприаторов», Уэллс видел заботу о бедных; то, что Черчилль называл попранием индивидуального, Уэллс считал проявлением необходимого коллективного; то, что Черчилль считал диктатурой, Уэллс – справедливым социальным строем, лозунгом которого было «каждый по способностям, каждому по потребностям».
Наблюдая за развитием их противостояния, даже не верится, что во время выборов в Манчестере в апреле 1908 года Уэллс поддержал члена Либеральной партии, написав в Daily News статью «Почему социалисты должны голосовать за мистера Черчилля». Прошло чуть более десяти лет, и два умнейших человека эпохи скрестили шпаги по поводу социального строя и политического режима, который установился в трех тысячах километров от их страны.
В сентябре 1920 года Уэллс второй раз посетит Россию[68]. Он встретится с Лениным, а свои впечатления о молодой Советской республике опишет в серии статей, которые опубликует The Sunday Express. По возвращении на родину эти статьи будут собраны и изданы в виде отдельной книги «Россия во мгле».
В декабре того же 1920 года на страницах той же газеты Черчилль опубликует развернутую статью, в которой подвергнет критике предложения и выводы Герберта Уэллса относительно потенциала и перспектив коммунистического строя. Ответ Уэллса появится на страницах The Sunday Express через неделю. Не ограничиваясь обсуждением вопросов по существу, автор «Человека-невидимки» перейдет на личности (чего не был чужд и его оппонент): «Я не могу назвать себя анти-Черчиллем. Я знаю мистера Черчилля, возможно, уже дюжину лет, и у него есть много качеств, вызывающих у меня симпатию. Он обладает живым воображением, что является редкостью среди политиков. Кроме того, он необыкновенно занятен как личность. Но при всем этом я вынужден признаться, что меня немало расстраивает тот факт, что он будет занимать какой-либо министерский пост в настоящее время. Я бы пожелал, чтобы он больше никогда не возглавлял ни одно ведомство. Без него правительство будет выглядеть более серьезным. Я не считаю, что его уход из политики будет большой трагедией. Мистер Черчилль человек многих талантов. Например, он прекрасный художник»[69].
62
См.: Documents. Vol. 9. P. 886–893. Об участии У. С. Черчилля в создании танка см. также: Ibid. Vol. 8. P. 27–30; Churchill W. S. The World Crisis 1911–1918. P. 303–316; Churchill W. S. Plugstreet / Thoughts and Adventures. P. 120–121; Gilbert M. Op. cit. Vol. III. P. 591–593; Gilbert M. The First World War. A Complete History. P. 124; Fletcher D. Churchill and the Tank. Present at the Creation // Finest Hour. № 135. P. 42–44; Frost M. Churchill and the Tank. In for the Duration // Finest Hour. № 135. P. 45–49; Johnson B. The Churchill Factor. P. 179–185.
66
Churchill W. S. H. G. Wells / Great Contemporaries. P. 377. См. также: Churchill W. S. The World Crisis 1911–1918. P. 309.
67
См.: Wells H. G. Experiment in Autobiography. Discoveries and Conclusions of a Very Ordinary Brain. P. 584.