Жозефина заколебалась — еще одна смешная деталь, — но добавила:
— Она не любила «Маленькую ночную серенаду» Моцарта. Называла ее тягомотиной. Немногие осмеливаются в этом признаться. А ведь мелодия и правда довольно заунывная.
Следователь взглянула на нее то ли раздраженно, то ли презрительно.
— Ладно, — заключила она, — оставайтесь на связи, мы вам позвоним, если вы понадобитесь.
Начиналась обычная работа следствия — выдвигать гипотезы, делать выводы, проводить границу между возможным и невозможным. Жозефина больше ничем не могла помочь. Пусть теперь работают мужчины и женщины из уголовного розыска. У них всего одна улика: зеленая трехэтажная шапка, общий знаменатель обоих нападений. Убийца не оставил ни следов, ни отпечатков пальцев.
Вот и мне надо сделать выводы, провести границу, за которую не стоит заходить, запретить себе думать о мадам Бертье и убийце. Может, он живет где-то рядом? Может, напав на мадам Бертье, он хотел зарезать меня? В первый раз не вышло, а во второй он перепутал жертву. Увидел шапку, решил, что это я, фигура и походка у нас тоже похожи… «Стоп! — мысленно завопила Жозефина. — Стоп! Так ты испортишь вечер!» Ширли, Гэри и Гортензия накануне уже прибыли из Лондона, а к ужину подъедут Филипп и Александр.
Надо укрыться в своей раковине. Как когда я читаю лекции. Работа успокаивает. Помогает сосредоточиться, отвлечься от мрачных мыслей. Даже кухня напоминает о моих любимых исследованиях. Ничто не ново под луной, думала Жозефина, обдирая руки о каштаны. Фастфуд существовал еще в Средние века. Далеко не все имели собственную кухню, городское жилье обычно было слишком тесным. Холостяки и вдовцы дома не ели. Трактирщики-профессионалы, или «кухари», расставляли столы на улице и торговали колбасами, пирожками и караваями навынос. Такие вот предки хот-догов и «Макдака». Кулинария составляла важный элемент повседневной жизни. Парижские рынки ломились от яств, там можно было найти все, что душе угодно: оливковое масло с Майорки, раков и карпов из Марны, хлеба из Корбея, масло из Нормандии, сало из Ванту… В зажиточных домах держали так называемого «служителя кухни», главного повара, который, стоя на возвышении, половником указывал каждому, что делать, и бдительно следил за поварятами, мальчиками на побегушках, норовившими втихаря стянуть кусок из котла. Повара носили имена «Обжора», «Вылижи-Горшок», «Сытое Брюхо», «Тайеван»[34]. В рецептах время мерили церковными мерками. Жарить на огне «с часа вечерни до темноты», равиоли с мясом варить столько, чтобы дважды прочесть «Отче наш», а вырезку столько, чтобы трижды прочесть «Аве Мария». Поварята на кухне молились, помешивали варево, пробовали его и опять молились, перебирая четки. У высшей знати было принято украшать блюда золотой фольгой. Трапеза превращалась в целую церемонию. Повара старались готовить разноцветные блюда: розовое рагу из дичи, белый торт, соус из рыжиков к жареной рыбе. Цвет возбуждал аппетит, белые продукты предназначались для больных, нуждавшихся в покое. Кушанья меняли цвет в зависимости от времени года: суп из требухи осенью был коричневым, а летом желтым. Верхом утонченности считался «небесно-голубой» итальянский соус. А чтобы ублажить гостей, повар рисовал на желе дворянские гербы, украшал блюда узором из гранатовых зерен или фиалками. Изобретал «ряженые блюда», достойные фильма ужасов. Сооружал фантастических зверей или забавные сценки, составляя вместе части разных животных. Делал, например, петуха в шлеме: рыцарь с петушьей головой восседал верхом на молочном поросенке. Были и закуски-сюрпризы: прятали в круглый пирог живых птиц, снимали верхнюю корку, и птицы разлетались к вящему изумлению и восторгу пирующих. Надо как-нибудь тоже попробовать, подумала Жозефина, невольно улыбнувшись.
Все ее терзания отходили на задний план, когда она переносилась в XII век. Во времена Хильдегарды Бингенской. Никуда от Хильдегарды не деться, она интересовалась всем на свете: растениями, едой, музыкой, медициной, влиянием состояний души на телесные силы… Если человек смеется, он становится сильнее, если печалится и брюзжит — слабее. «Когда мы следуем желаниям души, наши поступки прекрасны, а когда повинуемся желаниям плоти — дурны».
Плоть, мясо… «Приготовьте фарш. Смешайте каштаны с фаршем, мелко нарезанной печенью и сердцем, добавьте тмин, соль и перец». Пора вернуться к докторской. Нет у меня идей для нового романа. И охоты тоже нет. Надо верить: однажды сюжет родится сам собой, схватит меня за руку и засадит писать.
У меня полно времени, подумала она, счищая твердую скорлупу с каштанов и стараясь не порезать пальцы. Интересно, почему несъедобные каштаны называются «конскими»? Детали очень важны. Деталь закреплена в конкретном пространстве и времени, она создает атмосферу, позволяет ощутить цвет, вкус, запах. По деталям восстанавливают любую историю — и даже Историю вообще. Когда на раскопках находят развалины крестьянских домов, обнажаются целые пласты повседневной жизни Средневековья. Хижины позволяют узнать больше, чем любые замки. Ей вспомнились старые глиняные горшки, на дне которых обнаружили следы карамели. В Клюнийском аббатстве[35] раскопали водопровод, отхожие места и умывальни, похожие на наши ванные.
34
Гийом Тирель, или Тайеван, — повар короля Карла V, автор самого известного средневекового сборника кулинарных рецептов; ныне его имя носит знаменитый парижский ресторан.
35
Аббатство в г. Клюни, основанное в 910 г. в качестве главной обители реформированного бенедиктинского ордена — один из важнейших монастырских центров западного христианского мира.