– Нет, спасибо.
– Не сходите с тротуара. Мы хотим еще осмотреть мостовую при дневном свете.
И он оставил нас.
Вульф постоял минуту, разглядывая то место, где упал Марко, затем поднял голову и осмотрелся. Свет прожектора упал ему на лицо, и он моргнул. Впервые на моей памяти он начал расследование с выезда на место преступления (не считая случаев, когда его вынуждали к тому особые обстоятельства – например, если речь шла о спасении моей жизни). И мне было любопытно, как он будет действовать. Слишком уж редко выпадала такая возможность.
Вульф начал с того, что повернулся ко мне и спросил:
– Как пройти к ресторану?
Я показал на запад:
– Четыре квартала вверх по Лексингтон-авеню, потом свернуть за угол. Мы можем поймать такси.
– Нет, мы пойдем пешком.
И он двинулся вперед. Я последовал за ним, все больше и больше изумляясь. Смерть старого и самого близкого друга, конечно, потрясла его. Нам предстояло пройти пять перекрестков, где чудовища на колесах поджидали его на каждом углу, готовые к прыжку, но он шагал, не глядя по сторонам, как будто для него это было естественным и нормальным.
Глава вторая
Происходившее в «Рустермане» я не назвал бы ни естественным, ни нормальным. Швейцар, шести футов ростом, с квадратной челюстью, позволил нам пройти и вдруг выпалил в широкую спину Вульфа:
– Это правда, мистер Вульф?
Тот пропустил его вопрос мимо ушей, но я обернулся и кивнул.
Мы миновали гардероб. В большом холле, который нужно было пересечь, чтобы попасть в обеденную залу, и который Марко называл комнатой отдыха, а я – баром, потому что тут действительно была барная стойка, находилось всего лишь несколько завсегдатаев. Время приближалось к половине десятого, поэтому все клиенты были в обеденной зале, поглощая куропаток, запеченных в горшочке, или турнедо[2] Богарне.
Особый тон, сдержанный, но не чопорный, заведению задал, конечно, Марко с помощью Феликса, Лео и Джо. До этого вечера я никогда не видел, чтобы кто-то из них, нарушая правила, хотя бы моргнул. Когда мы вошли, Лео, стоявший у входа в зал, заметил нас и шагнул навстречу, но тут же развернулся, отошел назад и крикнул:
– Джо!
Завсегдатаи бара принялись оживленно переговариваться. Лео повернулся уже в нашу сторону, прижал ладонь ко рту, подошел к нам и уставился на Вульфа. Я заметил, что на лбу у него выступил пот – еще одно нарушение. В ресторане, где подают голубей по пять или более баксов за штуку, метрдотели и официанты не имеют права потеть…
– Это правда? – прошептал Лео, все еще прикрывая рот ладонью.
Казалось, он, и так не слишком крупный, не коротышка, но совсем узкий, только в плечах пошире, съеживается на наших глазах. Он отнял руку ото рта и произнес приглушенно:
– Боже мой, мистер Вульф, неужели это правда? Должно быть…
Кто-то схватил его сзади за плечо.
Вышибала Джо был специально обучен хватать. Годы, проведенные с Марко, отшлифовали его манеры, и он уже мало походил на профессионального борца, однако сохранял внушительные размеры и облик.
– Держи себя в руках, черт побери! – прорычал он. – Не желаете ли столик, мистер Вульф? Марко здесь нет.
– Я знаю, что его нет. Он мертв. Я не…
– Пожалуйста, не так громко. Прошу вас. Так вы знаете, что он погиб?
– Да. Я видел его. Мне не нужен столик. Где Феликс?
– Феликс наверху, в конторе, с двумя полицейскими. Они пришли и сказали, что в Марко стреляли и он убит. Феликс поручил нам с Лео следить за порядком в зале и поднялся с ними наверх. Мы никому ничего не говорили, кроме Винсента. Феликс сказал, что Марко не понравилось бы, если бы ужин был испорчен. Меня тошнит от одного вида этих людей, которые пьют, едят, смеются. Но может быть, Феликс прав? И лицо у него было такое, что лучше не спорить. Вы думаете, он прав? Лично я выставил бы всех и закрыл дверь.
2