Тридцатипятилетний генерал, с бледным лицом и горящими глазами кокаиниста, Слащев не оставил камня на камне от подготовленного Субботиным плана обороны полуострова.
— Я осмотрел перешейки. На Перекопском валу и Сальковском перешейке вырыто несколько окопов и натянута проволока — и это все. Такие укрепления не удержишь под перекрестным артиллерийским огнем. И где, позвольте вас спросить, будут жить на перешейке войска? Ведь, кажется, время сейчас зимнее? Или вы не заметили?
— Придется в окопах, — обиженно ответил генерал Субботин.
— Ну далеко вы на своих укреплениях уедете! — желчно воскликнул Слащев. — Вероятно, дальше Черного моря…
Он обвел присутствующих взглядом. Под его горящими бледным огнем глазами крымские начальники поежились, как на ледяном ветру.
— Я поклялся удержать Крым, — сказал Слащев полным сдержанной ярости голосом, — и я его удержу. Это для меня дело чести. Фронт — моя забота, но для непоколебимого фронта мне нужен надежный тыл. Во-первых, для снабжения войск необходима железная дорога на Перекоп. Она должна быть выстроена за один месяц. Этого требуют нужды фронта, а тот, кто не понимает нужд фронта, возьмет винтовку и пойдет изучать их в окопах рядовым.
При этих словах и обыкновенно резкий голос Слащева достиг звучания скрежещущего на морозе металла.
— Второе, что мне нужно, — покончить с анархией и разрухой в тылу, покончить с шайками грабителей, наводнивших Крым, покончить с царящей в тылу вакханалией, со спекуляцией, охватившей все слои общества. Колебаний быть не может. Я должен обеспечить порядок в тылу любой ценой, не останавливаясь ни перед чем. — Слащев сделал паузу и полез было за чем-то в нагрудный карман френча, но одумался и продолжил: — Необходимо: во-первых, расчистить тыл от банд, и прежде всего от негодных начальников гарнизонов, в особенности потому что «рыба с головы воняет». Во-вторых, удовлетворить насущные нужды рабочих и крестьян, чтобы лишить их причин для бунтов. В-третьих, раздавить в зародыше все выступления против защиты Крыма. Средства для этого — удаление негодных начальников гарнизонов, от увольнения до смертной казни, создание отрядов для ловли дезертиров, уменьшение реквизиций и повинностей у крестьян.
В борьбе не может быть полумер! Если бороться, то бороться до конца, до предела — или бросить борьбу: мягкотелость, соглашательство, ни рыба — ни мясо, ни белый — ни красный — это слабоволие и общественная слякоть.
Слащев закончил выступление и снова обвел взглядом участников совещания. Зрачки его сузились в булавочную головку, и оттого взгляд стал особенно страшен. Присутствующие угрюмо молчали. Пауза затягивалась. Наконец поднялся со своего места адмирал Ненюков, комфлота, подчиненный одному только Деникину, и решительно произнес:
— Я, безусловно, верю вам, господин генерал. Отдаю флот в ваши руки. Все, что вы мне прикажете, исполню.
Энергия и беспощадность Слащева сделали свое дело. Уже через месяц заработала железнодорожная ветка, обеспечивающая снабжение перекопских позиций. Инженера Соловьева, который заявил, что сделать эту работу в такой короткий срок невозможно, Слащев отстранил и назначил на его место энергичного и знающего путейского инженера Измайловского. Сняли запасные пути Евпаторийской ветки, и к февралю дорога пропустила первые составы. Поезда шли очень медленно, но это избавило Слащева от необходимости обременять крестьян подводной повинностью, вызывая их недовольство.
Суровые меры помогли навести относительный порядок в тылу, во всяком случае, никаких открытых беспорядков и саботажа не было.
Саму оборону крымских перешейков Слащев организовал следующим образом: в окопах он оставил маленькое охранение, часто сменявшееся, а основные силы корпуса разместил в теплых домах в деревнях неподалеку от перешейков. При подходе красных охранение должно было, не принимая бой, быстро отступить, дав тем самым сигнал основным частям.
Красные почти сутки должны были дебушировать[9] по перешейкам под мощным артиллерийским огнем и, замерзшие и усталые, попасть под контратаку свежих слащевских частей.
К 21 января красные закончили блокирование перешейков. Назревал первый бой. В случае победы красных он означал окончательный захват ими Крыма, в случае победы белых — имел бы для них колоссальное моральное значение.
Никто в ставке не верил, что Слащев удержит Крым своими ничтожными силами, никто в тылу не верил в это — все сидели на чемоданах и искали любой возможности попасть на пароход. Да и в настроении войск произошла перемена. За время службы под командой Слащева эти части ни разу не потерпели поражения и шли за своим командиром куда угодно, но сейчас под влиянием общего развала Белой армии, под влиянием дезертиров и беглецов из армии Врангеля солдаты усомнились в успехе и возможности удержать Крым. Частая смена генералов лишила войска веры в командование, внушила опасения, что их бросят на милость победителя, а какова эта милость, все уже хорошо знали.
9
Дебушировать — преодолевать войсками ввиду неприятеля теснины, ущелья и т. п. с целью выхода на более широкое место, где можно развернуть войска.