Я не собираюсь в деталях раскрывать «смысл» данного рассказа, остановлюсь лишь на двух существенных моментах. Платон преподносит свою историю как «сказание хоть и весьма странное, но, безусловно, правдивое»[1249]. Эти слова, переведенные почти на все языки мира, как правило, цитируют в оправдание самых разных фантастических домыслов. В этом нет ничего странного, ведь в рассказе Платона успешно применен новаторский литературный прием[1250]: выдавать вымысел за правду. По собственной прихоти, принесшей ему большой успех, Платон явился родоначальником исторического романа, то есть романа, имеющего конкретные пространственно-временные рамки[1251], жанра, давно для нас привычного. Нам также известно, что в любом детективном рассказе сыщик рано или поздно признается, что реальная жизнь мало похожа на происходящее в «полицейском романе» — она намного сложнее. В IV в. до н. э. все обстояло иначе. Слова Платона воспринимались вполне серьезно пусть не всеми, но многими — и это наблюдалось в течение тех столетий, что отделяют платоновскую эпоху от нашей. Не будет открытием, если я скажу, что и сегодня кое-кто продолжает относиться к ним так же доверчиво.
Что касается собственно смысла платоновского рассказа, то я вслед за другими и наряду с другими авторами[1252] в свое время попытался показать, что он в сущности прост. Атлантида и Афины — это две стороны Афин Платона. Легендарные Афины являют собой мечту философа и гражданина об идеальном государстве, тогда как Афины времен Перикла и Клеона — морская империя, само существование которой таит угрозу греческим полисам[1253].
Таково начало нашей истории, а есть ли у нее конец? Чтение газет, этих, по словам Гегеля, «утренних молитв реалиста», не дает нам утвердительного ответа. Так, сравнительно недавно, в сентябре 1984 г. эскадра советских подводных лодок прекратила «поиски Атлантиды» в районе Гибралтара[1254]. Аналогичный десант к берегам Швеции можно было бы объяснить, как увидим позже, теми же причинами. Наконец, несколько лет тому назад один археолог из Гента в поисках стоянки викингов обнаружил в окрестностях Санса столицу Атлантиды. Это открытие принесло его автору широкую известность[1255].
Впрочем, оставим напрасные плутания по бесконечным и запутанным тропам. Когда же ученые (по крайней мере те, кого можно считать учеными) прекратили поиски Атлантиды? В 1841 г. Тома-Анри Мартэн, ученик Виктора Кузена, профессор философии в Ренском университете, издал в Париже ставшую классической работу «Исследования о "Тимее" Платона». В нее было включено пространное и увлекательно написанное «Рассуждение об Атлантиде»[1256], в котором подробно рассматривались практически все предполагаемые локализации описанного Платоном континента. По мнению Мартэна, уже сам их длинный перечень свидетельствовал против них. Ученый сделал следующий вывод: «Некоторые полагают, что ее (Атлантиду] надо искать в Новом Свете, тогда как она находится в другом мире, относящемся скорее к области мысли, чем географии»[1257]. 1841 год не положил конец поискам Атлантиды[1258] и даже не приостановил их, но для историков, живущих в «реальном мире», его можно считать этапным.
Упомянутое время примечательно и в другом отношении. Именно в те годы в исторической науке утвердилось новое направление — архивоведение. Использование архивов стало для историков критерием научности[1259]. Однако мифы не были отброшены и они учитывались при поисках истоков. Это было время, когда от Финляндии до Балкан нарождавшиеся нации искали свою «Илиаду», но их мифы стояли в стороне от национальных историй. Если прежде архивы служили правителям, то теперь они превратились в «лаборатории» историков.
1250
Впрочем, здесь у Платона имеются предшественники, например Ксенофонт, написавший «Киропедию» примерно тогда же, когда было написано «Государство» Платона (около 380 г. до н. э.), а также Геродот — автор выдаваемого им за достоверный диалога (о котором мне любезно напомнила Сэлли Хэмфрис) персидских вельмож о наилучшем государственном устройстве (Геродот. III. 80; VI. 43).
1251
См., в частности, книгу Л. Бриссона, указанную выше, в примеч. 2, в которой показано, насколько тщательно Платон продумал время и место действия для своего рассказа.
1253
Первым, кто попытался дать подобное объяснение этому мифу, был, насколько мне известно, пьемонтский ученый Джузеппе Бартоли (Bartoli G. Essai sur l'explication historique que Platon a donné de sa «République» et de son Atlantide et qu'on n'a pas considérée jusqu'à maintenant. Stockholm; Paris, 1779—1780).
1254
См. заметку «Русские говорят, что это не Атлантида», опубликованную в «International Herald Tribune» 20 сентября 1984 г. (с. 7), а также статью «По следам советской подводной лодки», помещенную в «International Defense Review» (1984. November P. 1601), где, в частности, говорится, что эти «археологические» исследования велись с 1973 по 1984 г. (пользуясь случаем, выражаю признательность Иесперу Свенбро за информацию о последней статье).
1255
В «Courrier de Gand» от 22 февраля 1985 г. читаем следующее: «Проделанная г-ном Местдагом грандиозная работа является образцом научной точности и прилежания и доказывает (если это все еще нуждается в доказательстве), что есть среди жителей Гента те, кто внес неоценимый вклад в историю не только своего отечества, но и соседних стран». Процитированной газетной вырезкой я обязан Ивону Гарлану.
1258
Об этом, например, свидетельствует предпринятая в 1840 г. попытка связать Атлантиду с Италией (см. ниже, примеч. 73).
1259
См.: Nora P. Archives et construction d'une histoire nationale: le cas français // Les Arabes par leurs archives (XVIe-XXe siècles) / Ed. J. Berque, D. Chevallier. P., 1979. P. 321-332, a также великолепную статью: Gauchet M. Les «Lettres sur l'histoire de France» d'Augustin Thierry //Les Lieux de mémoire/Ed. P. Nora. P., 1986. Vol. 2. P. 247-316.