Итак, от Гомера и до Платона боги и люди не прекращали разыгрывать исключительно сложную игру. Была ли то игра бесполезная, сама по себе лишенная смысла? Этот вопрос стоит того, чтобы ему посвятить еще одно исследование, более развернутое и сложное, чем настоящая работа. Самое поразительное, на наш взгляд, — это разделение, происходящее в V в. между «наукой» и «историей». С одной стороны, утверждается такая космогония, которая, дабы учесть изменчивое, могла принять лишь циклическую форму; с другой — чувствуется, что человечество понемногу духовно и материально вырывается из детства. Случайно ли, что это чувство совпадает по времени с самым блестящим периодом греческой цивилизации? Уже у Фукидида ощущается пессимизм. Именно вместе с ним в истории снова появляется идея повторяемости. Будучи современником кризиса полиса — сова Минервы вылетает только по ночам — Платон подвел итоги и дополнил вклад своих предшественников, решительно реагируя на все в духе архаики. Но если философия Платона и знаменует некий поворот, это не конец пути.
3. Эпаминонд-пифагореец, или Проблема правого и левого фланга[298]
Эпаминонд — муж, знаменитый своей образованностью и познаниями в философии.
Плутарх. Агесилай. 27
Антоний. Октавий, ты веди свои войска,
Не торопясь, налево по равнине. Октавий.
Направо поведу, а ты налево. Антоний.
Зачем перечишь мне в такое время?
Октавий. Я не перечу, просто так хочу.
Шекспир. Юлий Цезарь. Пер. М. Зенкевича
Если две победы, одержанные Эпаминондом в битвах при Левктрах (371 г. до н. э.) и Мантинее (362 г. до н. э.), все еще ставят сложные вопросы, оставляя авторам комментариев простор для догадок и разночтений, то один факт представляется настолько ясным, что вряд ли может давать повод для дискуссии. Своим успехом фиванский полководец был обязан двум революционным переворотам в военной тактике: во-первых, применению боевого построения «косым клином» (λοξή φάλαγξ) и, во-вторых, наступлению левым крылом фаланги. В изучение и объяснение второго из этих нововведений нам и хотелось бы внести свою лепту[299].
В битве при Левктрах, где противник имел значительный численный перевес, Эпаминонд сосредоточил лучшую свою пехоту против неприятельского правого фланга, которым командовал спартанский царь Клеомброт[300]. Плутарх одной-единственной фразой превосходно передает общий смысл сообщений и Ксенофонта и Диодора: «Когда битва началась, Эпаминонд вытянул свое левое крыло по косой линии» (την φάλαγγαλοζήν επι το εύώνυμον)[301]. Этот маневр, совершенно неслыханный в греческой военной традиции, принес ему победу.
В битве при Мантинее, где еще больше, чем при Левктрах, проявилась изобретательность фиванского полководца в тактике, участвовали силы союзников, и это столкновение носило более сложный характер — отсюда и расхождения в рассказах древних авторов о ней[302]. Однако в том, что касается интересующего нас вопроса, сообщения Диодора и Ксенофонта согласуются друг с другом. Описание Диодора, который, несомненно, следовал Эфору, сводится к схеме битвы при Левктрах. Наиболее боеспособные части армии Эпаминонда (фиванцы, усиленные аркадцами) были поставлены на левом фланге против правого фланга неприятеля, который, по традиции, состоял из отборных войск союзников (спартанцев и мантинейцев). Конечно, у Ксенофонта рассказ менее подробный — это самые последние страницы «Греческой истории», и автор повествования уже явно выдыхается. Тем не менее когда он упоминает о левом фланге союзников, помещая там афинян, то именно для того, чтобы сообщить, что против них Эпаминонд выставил лишь небольшой заслон, в то время как сам он вместе со своим сильнейшим крылом атаковал правый фланг противника[303]. Скорее всего, во время этого победоносного натиска левого фланга, в котором роль ударной силы играла конница, Эпаминонда и настигла смерть[304].
Стоит повторить, что концентрация лучших войск на левом фланге была настоящей революцией в тактике боя и полным разрывом с традицией. Действительно, до Эпаминонда отборные войска[305] под началом главнокомандующего[306] всегда занимали правый фланг; в случае, если в битве участвовало союзное войско, на правом фланге располагались силы либо полиса-гегемона, либо полиса, в наибольшей степени заинтересованного в исходе сражения[307]. Например, в Марафонской битве единственным неафинским контингентом были платейцы, и они сражались на левом фланге (Геродот. VI. 111). В битве при Платеях афиняне, вынужденные принять спартанское командование, заняли левый фланг (Геродот. IX. 28)[308]. В сражении у Делия (424 г.) фиванцы, как и следовало, стояли на правом крыле (Фукидид. IV. 93). Во время первой битвы при Мантинее (418 г.) мантинейцы находились на правом фланге, аргосцы — в центре, а афиняне — на левом фланге. Фукидид объясняет, что «правое крыло занимали мантинейцы, так как сражение происходило на их земле»[309]. Конечно, до Эпаминонда только правое крыло и играло главную роль в наступлении[310]. Подобное построение столь естественно для греческого ума, что при описании «идеального» сражения, т. е. битвы Кира с Крезом (в начале седьмой книги «Киропедии»), Ксенофонт, немало почерпнув у фиванского военачальника, соблюдает принцип превосходства правого крыла[311]. Впрочем, смелость Эпаминонда именно в этом отношении не получила немедленного развития. Начиная с битвы при Гранине и кончая сражением при Гидаспе, сколько бы ни применял Александр тактических нововведений в духе фиванского полководца, в регулярных сражениях сам он неизменно командовал правым крылом[312].
298
Статья написана в соавторстве с П. Левеком и опубликована в: «Historia». 1960. Vol. 9. P. 294-308.
299
Впрочем, первое из них опиралось на фиванскую традицию (ср.: Фукидид. История. IV. 93).
300
Главные свидетельства источников об этом сражении следующие: Ксенофонт. Греческая история. VI. 4. 1-16; Диодор. XV. 51-56; Павсаний. Описание Эллады. IX. 13; Плутарх. Пелопид. 20—23. Основная библиография приводится в: Kromayer, Veith 1931: 290; Kromayer, Veith 1926: 33-34 (карта 5); Glotz, Cohen 1936: 148-149; Bengtson 1969: 247, примеч. 4, 5.
302
Ксенофонт. Греческая история. VII. 5. 18-27; Диодор. XV. 84-87. Библиографию см.: Kromayer, Veith 1931: 24, 317; Kromayer, Veith 1926: 35-36, карта 5, 7, 8; Glotz, Cohen 1928: 176-177; Bengtson 1969: 284, примеч. 4.
304
В своей интерпретации хода сражения мы следуем за Ж. Гатцфельдом (Hatzfeld J.) (см. его издание «Греческой истории» Ксенофонта CUF). Однако в его перевод вкралась досадная ошибка: слова άπό του ευωνύμου κέρατος («с левого фланга» — Ксенофонт. Греческая история. VII. 5. 24) он переводит «с правого фланга». Изменения, вносимые Кромайером (Kromayer J.), не имеют отношения к нашей теме (ср.: Kromayer, Veith 1926). Эта тактика, примененная фиванским военачальником, впоследствии вполне могла считаться просто неким фиванским приемом; отсюда риторическое преувеличение у Плутарха: «Ведь и фиванцы, к примеру, с тех пор, как они при Левктрах левым крылом войска одолели и обратили неприятеля в бегство, во всех сражениях первенство стал отдавать левому крылу» (Плутарх. Римские вопросы. 78. 282е, пер. Н. В. Брагинской).
305
Ясно, что здесь речь идет только о пехоте; конница обычно делилась на два равновеликих и симметрично расположенных отряда.
306
На правом фланге находился архонт-полемарх при Марафоне (Геродот. VI. 111). Там же было место царя, как в трагедии (Еврипид. Просительницы. 656—657), так и в спартанском войске (Ксенофонт. Лакедемонская полития. XIII. 6). Другие ссылки на источники по этому вопросу можно найти в: Lugebil 1864-1872: 602-624.
307
То, что командование правым флангом означало также и гегемонию, подчеркивает в частности Плутарх (Плутарх. Аристид. 16), ссылаясь на Геродота (IX. 46): «Спартанцы добровольно отдают им (афинянам) правое крыло и в какой-то мере уступают первенство»; ср. также: Плутарх. Римские вопросы. 78. 282е. Стоит также напомнить занятный анекдот, приведенный Диодором (I. 67): будто бы во время одного из походов Псамметиха греческие наемники были поставлены справа от царя к великому ужасу египтян, которые бежали (ср.: Геродот. II. 30). Относительно достоверности этого эпизода см. библиографическую сводку в: Griffith 1955: 144—149.
308
Тегейцы тщетно оспаривали у афинян право сражаться на левом фланге (Геродот. IX. 26). Чтобы как-то удовлетворить тегейцев, их поставили непосредственно слева от спартанцев, как явствует из текста Геродота: «Рядом с собою спартанцы поставили тегейцев из-за почета и доблести» (IX. 28, пер. Г. А. Стратановского). По чисто техническим причинам спартанцы затем предложили афинянам, которым уже доводилось сражаться с персами, поменяться с ними местами и построиться таким образом против персов. Это решение было с радостью принято афинянами, усмотревшими в нем отказ спартанцев от гегемонии (ср.: Геродот. IX. 46; Плутарх. Аристид. XVI). Однако осуществление этого маневра сорвалось из-за персов. Весь этот рассказ как выдумку афинян подверг критике Плутарх (Плутарх. О злокозненности Геродота. 872а сл.); ср. также: Woodhouse 1898: 41-43.
309
Фукидид. V. 67. 2, пер. Г. А. Стратановского. В том же самом пассаже Фукидид сообщает, что скириты (легковооруженные войска из горной области на севере Лаконии) занимали левое крыло. Но это не было собственно говоря «привилегией», как получается в переводе Ж. Вуалкена (Voilquin J.) и Ж. де Ромийи (в пер. Г. А. Стратановского — «право». — Примеч. пер.). Историк просто замечает: «Они одни из лакедемонян сами занимали это место в боевом порядке» (там же. V. 67. 1).
310
Всегда существовала возможность победы правого фланга каждой из сторон, что обычно приводило к своего рода ничейному исходу. Отсюда восхищение Ксенофонта действиями Агесилая в битве при Коронее: разбив левый фланг неприятеля, он повернул войско, чтобы разбить и его правый фланг, одерживавший верх над орхоменцами (Ксенофонт. Греческая история. IV. 3. 16—19).
311
Ксенофонт. Киропедия. VII. 1. Крезовы египтяне построены в 100 рядов (там же. VI. 4. 17) подобно фиванцам при Левктрах, строй которых «имел в глубину не менее 50 щитов» (Ксенофонт. Греческая история. VI. 4. 12) против 12 рядов у спартанцев. (Заметам, что уже в битве при Делии боевые порядки фиванцев насчитывали 25 рядов в глубину: Фукидид. IV. 93). Колесницы Кир применяет в бою точно таким же образом, как Эпаминонд - кавалерию при Мантинее. По приказу Кира его войска вступают в бой дважды, причем оба раза сначала на правом фланге. Первое действие: удар на неприятеля с флангов с целью не допустить окружения сильно растянутыми войсками Креза; Кир атакует справа, и лишь затем Артагерс вступает в бой на левом фланге. Второе действие: настоящее сражение началось атакой Абрадата, о котором особо сказано, что он занимал правый фланг. В этой картине присутствует органическая связь между двумя флангами, что было одним из больших достижений в области военной тактики конца V в. Еще до Александра этим сумел воспользоваться Эпаминонд, но, конечно, это ничуть не лишает оригинальности его атаку левым крылом.