Узнав об этом, Адольф Гитлер заявил, что полуостров вместе с находящимся на его самой северной точке городом Шербуром, должен быть снова захвачен германскими войсками, чтобы вбить клин между 1-й и 3-й армиями американцев. 2 августа 1944 года фюрер отдал приказ о срочной переброске в Нормандию всех боеспособных танковых частей германцев, невзирая на их состояние в данный момент, для осуществления концентрированной атаки с целью сбросить англосаксов в Ламанш. В качестве главной цели германского контрудара фюрер определил город Мортан, расположенный к востоку от Авранша. Генерал-фельдмаршал фон Клюге, являвшийся в описываемое время главнокомандующим Западным фронтом, сменив в этой должности генерал-фельдмаршала фон Рундштедта (обвиненного Гитлером в пораженческих настроениях), испытал смесь удивления и ярости, узнав о том, что ему предстоит перебросить в Нормандию все свои танковые войска. По его мнению, отданный Гитлером приказ сконцентрировать все танковые части для удара на Мортан грозил обескровить весь Западный фронт.
тяжелого несчастного случая, который мне когда-либо
приходилось видеть. Один военнослужащий из
инженерной части свалился с бульдозера и машина
переехала его, буквально разрезав тело вдоль
пополам.
Генерал Дж. С. Паттон. Война, какой я ее знал.
«Зеппа» Дитриха приказ фюрера привел в замешательство не меньше, чем фон Клюге. Дело в том, что Гитлер не только, задним числом, повысил его в звании до обергруппенфюрера СС, но и персонально наградил своего «рыжего шваба» Бриллиантами к Мечам Дубовых Листьев Рыцарского Креста Железного Креста. Ввиду данного обстоятельства, время для обсуждения ситуации в Нормандии при личной встрече с фюрером было сочтено «стариной Зеппом» неподходящим. К тому же «Зепп» Дитрих был реалистом: после неудавшейся попытки покушения на Гитлера он ясно осознал отстутствие (или, по крайней мере, недостаток) преданности фюреру в среде армейского командования. После подавления «генеральского заговора» 20 июля 1944 года обстановка в Третьем рейхе (как в тылу, так и на фронте) стала все меньше отличаться от обстановки в сталинском СССР. Отныне в высших эшелонах вермахта и Ваффен СС не допускалась никаких сомнений, а тем более, критики. Любая крамольная или пораженческая фраза немедленно становилась известной гестапо. Всякому, кто имел неосторожность позабыть об этом, грозили Народный Трибунал (Фольксгерихтсгоф)[523] под председательством бывшего коммуниста Роланда Фрейслера, и виселица. Тем не менее, новоиспеченный обергруппенфюрер СС Йозеф Дитрих осмелился поднять вопрос о нежелательности концентрации всех германских танковых частей в Нормандии в ходе своей короткой, продолжавшейся всего несколько минут, встрече с фюрером, но тот даже не стал его слушать.
Возможность была упущена, а приказ отдан. 3 августа 1944 года 1-я танковая дивизия СС Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера была переведена с британского сектора Нормандского фронта в американский. Генерал-фельдмаршал фон Клюге (замешанный в заговоре против Гитлера) считал германскую попытку захвата Авранша совершенно безнадежным предприятием и был готов заранее отказаться от нее. Сделанное генерал-фельдмаршалом соответствующее заявление стоило ему карьеры, которая и без того оказалась под угрозой. А поддержавший фельдмаршала фон Клюге обергруппенфюрер Дитрих также получил от фюрера нагоняй. Возможно, впервые за все годы существования ЛАГ Адольф Гитлер обвинил свой Лейбштандарт в нарушении присяги. Фюрер ясно дал понять «старине Зеппу», что об отказе от наступления на Авранш не может быть и речи. Было решено бросить в бой даже остатки 12-й танковой дивигии СС Гитлерюгенд, дислоцировавшиеся в районе южнее Кана. На острие нового германского наступления должен был теперь громить врагов Третьего рейха генерал Генрих Эбербах, временно перешедший, со своей 5-й танковой армией, под командование «Зеппа» Дитриха.
Все германские дивизии были измотаны и ослаблены большими потерями вследствие непрерывных артиллерийских обстрелов и воздушных налетов. Вооружение германских частей находилось в плачевном состоянии. Они страдали от нехватки боеприпасов и не могли передвигаться в дневное время, поскольку любое передвижение в дневное время привлекало к себе неприятельские истребители-бомбардировщики. Снова и снова самолеты англосаксов, как стаи хищных птиц, кружили над широко разведенными маршевыми колоннами германцев, стремительно пикируя и обрушивая на колонны ракеты и обстреливая их из бортовых пулеметов и пушек. Как только германские наблюдатели замечали приближение, на бреющем полете, вражеских авиаторов, все машины в колонне со скрежетом останавливались и экипажи бросались в придорожные кюветы, вжимаясь во влажную нормандскую землю. Михаэль Виттман, командовавший в описываемое время 1-й ротой 101-го батальона тяжелых танков СС (переименованного в очередной раз), однако, ухитрился разработать собственную тактику спасения от воздушных налетов «ами» и «томми». Стоило наблюдателям заметить приближение неприятельских «воздушных гангстеров», Виттман приказывал остановить танк, опустить ствол башенного орудия так низко, как только было возможно, открыть все люки и зажечь дымовую шашку. В большинстве подобных случаев пилоты «союзников» думали, что танк уже покинут и выведен из строя экипажем, так что нечего тратить на него снаряды или ракеты.
В конце июля 1944 года в результате наступления англосаксов под кодовым названием операция Кобра была прорвана внешняя линия германской обороны, и бронетанковые дивизии «ами» и «томми» устремились в прорыв. В своих стараниях достичь Фалеза 1-я канадская армия нанесла по ослабленному I танковому корпусу СС очередной удар, оказавшийся настолько мощным, что привел к неслыханному доселе на Западном фронте упадку боевого духа и дисциплины германских войск. Командир 12-й танковой дивизии СС Гитлерюгенд Курт Мейер описал в своем дневнике (удивительно, как много немцев по-прежнему аккуратно вели дневники, находясь даже в самых неблагоприятных военных обстоятельствах!) следующий характерных для тех дней эпизод: