Может быть, в его сердце, то есть, в его доме, уже не осталось для нас крыши, что он уже не посмотрит на нас в окно, что мы не войдем уже в его дверь и не сядем за стол, как раньше, пока снаружи будет дождь, холод, солнце, тучи. А может быть, и нет, может, он не умер и потом, за каким-нибудь из углов ждет нас еще его дом, то есть, его сердце, с этим шумом, который принято называть «жизнью».
Я, честно говоря, не знаю, умер он или нет, но знаю, что его история, его время находятся здесь, с нами, с теми, кто вошел в его дом, потому что он открыл нам двери и сделал он это потому что так он решил, так ему захотелось. Потому что есть сердца, которые так велики, что бьются только когда находятся вместе с другими.
Таким был дон Амадо… Или такой он есть… Я, честно говоря, не знаю… Смерть… может быть, да… может быть, нет…
Поэтому, сегодня ночью я лишь подобрал с земли сломанную ветку и посадил ее возле моего дома. Но не потому что думаю что она еще может прорасти, а потому что это знак для дона Амадо, чтобы он знал, что когда вернется из-за того угла за который ушел, среди нас он найдет сердце, то есть, как здесь принято говорить, «дом».
Все, дон Амадо. Счастливо и добро пожаловать.
С гор юго-востока Мексики,
Субкоманданте Маркос
Мексика, апрель 2004 г. 20 и 10.
P.S. Мы остались с чувством, как будто не успели завершить объятие. Как с наступившей внезапно тишиной… Вы слышите?…
ВИДЕО ДЛЯ ЧТЕНИЯ
Часть 1: Один островок
Под защитой дождя светотень бредет по спирали, вычерчивая на своем пути контуры улитки. Входит? Выходит? Как знать. Кажется, что она говорит или пишет кому-то, кого нет. Посмотрим… Закончился праздник. Музыканты уходят, хотя здесь еще остается немного шума. Завтрашний день будет таким же, как и все остальные в этом месяце: появляющееся время от времени солнце, как будто подглядывает за нами — смотрит, что мы делаем, и после этого тучи, и дождь неожиданно покрывают нас нас с ног до головы, словно играя с нами в игру «замри». До поры, когда солнце поднимется в своей пижаме из облаков, остается пока достаточно времени. И есть еще время до того, как эти облака прольют свои воспоминания и вздохи на тени и свет, встающие снизу. Праздник гаснет понемногу, как бы отступая в ночь, как будто шум (мелодия шагов по луже) спрашивает «кто идет» и тишина отвечает молча «это я». Точно так же понемногу разливается в ночи стрекотание сверчков. Поэтому погоди немного, оставь свою талию на моей руке еще на несколько секунд. Посмотри на беспорядок рассыпанных в небе звезд, небо, умывающее смуглое лицо тени, луну, подмигивающую нам своим светом из-за туч. Слышишь? Остается только стрекотание ночи, последние капли дождя, с очевидным запозданием стучащие по жестяным крышам, пес, имитирующий эхо своего лая при сообщничестве других. Иди сюда, давай еще раз пройдемся, превратим наш взгляд в свидетельство. Зажги огонек сознания, сумей увидеть то что видно и чего не видно. Внимание! Вот уже появляются первые буквы.
Предполагается, что должен возникнуть экран, звук, изображение и пульт дистанционного управления. Предполагается, но… вместо экрана и пульта дистанционного управления появляется лист цветного картона, на котором можно прочитать:
САПАТИСТСКАЯ СИСТЕМА МЕЖГАЛАКТИЧЕСКОГО ТЕЛЕВИДЕНИЯ ПРЕДСТАВЛЯЕТ…..
НОВЕЙШИЙ ИЗ ВИДЕОФИЛЬМОВ!
Светотень меняет это объявление на другое, на котором написано, на этот раз курсивом:
ОТСУТСТВИЕ АУДИО И ИЗОБРАЖЕНИЯ В ВИДЕОФИЛЬМЕ ВЫЗВАНО НЕ НЕДОСТАТКАМИ ТЕХНОЛОГИИ, А ТЕМ, ЧТО НАЗЫВАЕТСЯ «ТЕХНОЛОГИЕЙ СОПРОТИВЛЕНИЯ».
Ммм, такое вот видео, без изображения и без звука… Начиная с этого момента «альтернативное видео» будет представлено на последующих картонных вывесках, исписанных буквами разного типа, размера и цвета. Постарайтесь сесть поудобнее и читайте…
Жила-была… страна по имени Мексика
Вероятно будущие поколения мексиканцев об этом уже не узнают (благодаря преступной реформе в системе средней школы[159]), но культурная легенда о создании Мексики не имеет ничего общего со смешением наций. Она не связана ни с жестокой испанской конкистой, ни с военными вторженями, ни с явными или скрытыми вариантами имперских амбиций иных держав — Северо-Американских Соединенных Штатов, Франции, Англии, Германии.
Еще меньше у него общего с глупыми постановлениями (при смене каждого из правительств) о конце истории, которая, как предполагалось, завершалась на каждом из имен их авторов: Агустин де Итурбиде,[160] Антонио Лопес де Санта Анна,[161] Максимилиан Габсбург,[162] Карлос Салинас де Гортари (или на званиях любого из тех, чья позиция «неважно как меня зовут, но меня знают как кульминацию всех времен»).
159
Реформа в системе средней школы — предложенная президентом Фоксом школьная реформа предполагает сведение к минимуму изучение истории древних культур и цивилизаций.
160
Агустин де Итурбиде — общественный деятель (1783–1824), сын испанца и мексиканки, боровшийся против независимости Мексики от испанской короны. После победы сторонников независимости, попытался стать императором Мексики, но был свергнут.
161
Антонио Лопес де Санта Ана — мексиканский военный и политик (1795–1876), трижды являвшийся президентом, в ходе его военного поражения Мексика лишилась Техаса, поддерживал консервативные аристократические круги и в конце жизни возглавил военный переворот, попытавшись стать диктатором.
162
Максимилиан Габсбург — австрийский принц, которого французские интервенты назначили императором Мексики.