К тому моменту, когда в Украине снова поменялась власть и президентом стал Виктор Янукович, UMH был зрелой компанией, с большим портфелем брендов в печатных СМИ, радио и интернете — во всех этих сегментах мы были лидерами. Кроме того, мы развивали свою розничную сеть, владели двумя типографиями. В России мы входили в десятку крупнейших медиа-компаний. В 2009-м мы получили право на издание в Украине Forbes, и в марте 2011-го он появился на прилавках. Все рекламные площади в первом номере были проданы месяцев за восемь до его выхода в свет. Еще через год мы договорились с Conde Nast о лицензии на украинский Vogue.
В 2010-м я смотрел в будущее со сдержанным оптимизмом. Янукович, казалось, извлек уроки из своих прошлых ошибок. Отсутствие природной ренты делало, на мой взгляд, невозможной установления в Украине авторитарного режима: для подавления конкуренции в экономике и политике у нашей власти просто слишком мало денег. Признаю, я недооценил изобретательность донецкой команды. С самого начала она ставила перед собой задачу сделать Януковича всесильным и несменяемым. Ситуация в политической жизни и экономике ухудшалась из месяца в месяц.
Первый серьезный разговор с акционерами о том, что нам, возможно, имеет смысл подумать о продаже бизнеса, состоялся у меня в декабре 2012 года.
К этому времени UMH Group вошла в десятку крупнейших медиа-компаний СНГ. В Украине наш бизнес уперся, по большому счету, в потолок, а для экспансии в России требовалось много инвестировать. Задолженность группы перед банками составляла $80 млн. Для развития необходимо было привлекать новый капитал.
Проблем с этим не предвиделось. К нам в офис стали наведываться финансисты из JPMorgan, Credit Suisse, UBS и других серьезных инвестбанков. Мы планировали разместить акции на Варшавской бирже (для Лондонской наша компания была недостаточно большой). Наряду с увеличением инвестиционных возможностей IPO помогало решить еще две задачи. Во-первых, повысить ликвидность акционерного капитала. Во-вторых, усилить защищенность компании. Аппетиты ближнего круга Януковича росли. Размещение акций UMH на западной площадке, увеличение числа иностранных акционеров, стало бы для нас дополнительным рвом с водой, отпугивающим потенциальных захватчиков.
Вскоре мы убедились, что план с IPO не сработает. От энтузиазма в отношении украинских компаний, царившего на Варшавской бирже во второй половине 2000-х, не осталось и следа. У всех на слуху были истории про украинских бизнесменов, привлекавших деньги в Польше под нереалистичные или откровенно лживые обещания. Нормальной капитализации в таких условиях получить было невозможно.
Другим вариантом было привлечь крупного акционера из среды private equity[13]. Третий возник в ходе обсуждения IPO с одним из российских фондов. Один из его менеджеров задал мне вопрос: «А не хотите ли вы продать все целиком?»
Я никогда не строил UMH на продажу. Я исповедовал долгосрочный подход к бизнесу — компанию нужно строить на всю жизнь, чтобы она зарабатывала достаточно денег и для себя, и для акционеров. Но ситуация, сложившаяся в конце 2012 — начале 2013 года, подталкивала к принятию быстрых решений.
Разговор с менеджером российского фонда имел продолжение. В начале 2013-го от лица одного из своих российских клиентов он сделал нам предложение купить UMH на чрезвычайно выгодных условиях. Потенциальным покупателем, как мы думали, выступал один из российских медийных гигантов, работающих в связке с Кремлем. Больше всего нас смущала предложенная россиянами структура сделки, которая, по их замыслу, должна была быть растянута на два года. Окончательная сумма зависела от экономической ситуации в Украине (мы понимали, что страна на пороге девальвации и, возможно, финансового кризиса), к тому же россияне настаивали на том, чтобы я оставался во главе компании до 2016 года. Возглавлять принадлежащий россиянам медиа-бизнес во время украинской президентской кампании 2015 года — такое предложение было не по мне.
В этот момент в списке потенциальных покупателей всплыло имя 28-летнего Сергея Курченко. Насколько я понимаю, он видел себя новым Ринатом Ахметовым. В джентльменский набор украинского олигарха входит футбольный клуб (в декабре 2012-го Курченко купил харьковский «Металлист» — одну из сильнейших команд Премьер-лиги), свои депутаты в парламенте (на это у него не хватило времени), банк (Курченко обзавелся крупным по украинским меркам Брокбизнесбанком, лопнувшим в марте 2014-го) и конечно же медиа.