В 1220 году подвергнуться нападению наступила очередь Шаньдуна, но Мухули потребовалось больше времени, чтобы завоевать эту провинцию, чем он ожидал. Правда, он взял города Цзинань и Дамин[411], но на остальной территории Цзинь оказывала серьезное сопротивление. Только в мае следующего года Шаньдун частично оказался под властью монголов. В юго-западной Шенси Цзинь также потеряла города Паонан и Фучжоу, и вообще в течение того года ее положение ухудшилось. К монголам и Сун теперь также присоединилось Си-Ся. Император Сюаньцзун просил у Чингисхана мира, соглашаясь принять статус вассала при условии сохранения титула императора. Чингисхан оставался непреклонен: настаивал на отказе от всех областей севернее Хуанхэ и принятии звания лишь правителя (князя) Хэнани. Сюаньцзун не мог согласиться с последним условием[412].
Мухули начал свою последнюю кампанию осенью 1222 года. Выбрав приблизительно тот же маршрут, что и Самуха зимой 1216/17 года, он прошел через Ордос и Шенси к реке Вэйхэ[413], захватил древний город Сиань, располагавшийся южнее этой реки, который уже был опустошен Самухой. Тогда же император Цзинь предпринял еще одну попытку заключить мир. Чингисхан, ставший властелином целой области к северу от Хуанхэ благодаря усилиям Мухули, отказался ставить условия[414]. Весной 1223 года во время осады Фынсян Мухули узнал, что правитель Цзинь вторгся в провинцию Шанси через крепость Тунгуань. Он начал его поспешное преследование; правитель Цзинь не ждал этого и снова отступил. Мухули окружил город Пучжоу. Во время этой осады он серьезно заболел и вскоре, в апреле 1223 года, скончался[415] в возрасте 54 лет. Лежа на смертном одре, он гордо объявлял, что не потерпел ни одного поражения. Его место занял его сын Бол, который также унаследовал титул Го-Ван[416].
Мухули более чем справился с поставленной перед ним задачей. За семь лет, что он представлял Чингисхана в Северном Китае, он уменьшил империю Цзинь до провинции Хэнань. Мухули работал неустанно на благо Монголии, показав себя превосходным военачальником и верным подданным. Борьба действительно должна была продолжиться после его смерти, но серьезных боевых действий на этой территории больше не велось. Только смерть Чингисхана заставила двоих его сыновей, Угедея и Толуя, возобновить и закончить войну в Северном Китае.
Победитель и побежденный
Из своих кампаний против Цзинь Чингисхан привез огромное количество трофеев, включая золото, серебро, шелк и вьючных животных, и много пленных. Пленные были обречены стать рабами; монголы сохранили им жизни, так как рассчитывали использовать их знания и навыки. Большинство из них были мастерами или художниками, но встречались также ученые и чиновники. Хотя лучшие и самые прекрасные приобретения всегда доставались Чингисхану, его высшие военачальники тоже получали свою долю. По возвращении из Северного Китая примитивные палатки степной аристократии сменились на более роскошное жилье[417]. Их слугами стали главным образом рабы. Несмотря на процветание, Чингисхан требовал, чтобы исконные обычаи, законы и образ жизни кочевников неукоснительно соблюдались[418].
Рост его империи требовал большого количества чиновников для административных должностей, которые не могли занимать малограмотные монголы. Образованные люди из покоренных племен восполняли этот дефицит[419]. После падения Пекина наследник прежней киданской династии Ляохэ, Елюй Чуцай (1189–1243), был взят Чингисханом в плен. Молодой кидань был человеком большого ума, полностью принявшим китайскую культуру. Как астролог, он был одним из наиболее образованных пленных. Когда Чингисхан первый раз увидел его, он был поражен: его высокий рост, длинная борода и звучный голос очень понравились монгольскому завоевателю. Чингисхан сказал киданю, что теперь, когда императоры Цзинь побеждены, его предки отомщены. Елюй Чуцай не стал порочить своих прежних господ. Он ответил: «Мой отец и дед служили Цзинь почтительно. Как могу я, подданный и сын, быть столь неискренним в глубине души, чтобы считать моего повелителя и отца врагами?»[420] Чингисхан всегда высоко ценил верность пленного вассала его побежденному сюзерену. Монгольский завоеватель почувствовал, что обрел в лице молодого киданя того, кто будет управлять его постоянно растущей империей.
Этот выбор показывал, что Чингисхан умел угадывать природу людей, которые были намного образованнее его самого. Астролог Елюй в кратчайшие сроки стал выдающимся государственным деятелем. Благодаря своему образованию он смог за счет постепенных преобразований в правительстве Монгольской империи ввести в нее элементы оседлой культуры. Процесс, начатый при Чингисхане, был продолжен Елюй Чуцаем в правление Угедея. Он совмещал обязанности писца-секретаря, отвечающего за официальные документы в Китае, и придворного астролога-астронома[421].