В 1243 году папа Иннокентий IV отправил множество посланников к азиатским правителям[1079]. Самыми известными из послов были доминиканцы Андре Лонжюмо и Асцелин Ломбарди, францисканцы Лоренцо Португальский и Джованни дель Плано Карпини. Имеется немного сведений о поездке Лоренцо Португальского[1080]. По разным причинам эти два доминиканца не продвинулись дальше Среднего Востока; в какой именно район Монголии они намеревались прийти или были отправлены, остается неясным[1081].
По возвращении Джованни дель Плано Карпини написал бесценный отчет о своей поездке, неоднократно цитируемый в этой книге. Ему, по-видимому, было дано примерно такое же поручение, как и остальным папским нунциям. Сам он утверждал, что отправился в Монголию по собственной инициативе: «Мы добровольно решили первыми отправиться к татарам[1082], поскольку боялись, что в ближайшем будущем с их стороны может появиться угроза для Церкви Бога»[1083]. 16 апреля 1245 года в возрасте 63 лет Джованни дель Плано Карпини покинул Лион. Пожилой монах хорошо знал об опасностях, лишениях и физических мучениях, с которыми он неизбежно столкнется по дороге: «Мы не щадили себя, но пытались выполнить приказ папы римского согласно воле Божьей»[1084].
В письме, которое Иннокентий IV передал с Плано Карпини, папа сказал Великому Хану, что Создатель соединил все земные стихии так, чтобы они жили в мире друге другом. Поэтому папа Римский был потрясен, услышав о разрушениях, которые устраивают монголы; он надеялся, что монгольский хан даст брату Джованни возможность рассказать о Священном Писании[1085]. Письмо было обращено к татарскому правителю и народу; имя сюзерена не упоминалось, поскольку оно не было известно в Европе[1086]. В этом письме, касающемся вопросов политики, папа Римский не убеждал Великого Хана присоединяться к христианскому миру[1087].
В отличие от других нунциев[1088] Иннокентия IV, продвигающихся по Средиземному морю к Среднему Востоку, Плано Карпини шел через Польшу и Русь. При этом он следовал по маршруту посланника венгерского короля Белы IV, доминиканца Юлиана, который проделал этот путь в 1237 году, возвращаясь после посещения Бату[1089]. Среди попутчиков Джованни дель Плано Карпини был Стефан Богемский, который также выехал из Лиона, и Бенедикт Польский, присоединившийся к этой компании в Бреславле. Бенедикт должен был выполнять обязанности переводчика[1090].
Зима 1245/46 года была особенно суровой — Днепр и Азовское море покрылись льдом. После отъезда 4 февраля из Киева компания достигла Орды Бату в низовьях Волги 4 апреля. Перед тем как Джованни дель Плано Карпини мог засвидетельствовать свое почтение Бату, ему нужно было решить одну проблему: монголы ожидали, что он привезет дары. Плано Карпини ответил кратко: «Папа Римский не делает подарков»[1091]. С этой дилеммой столкнулись и другие посланники, не продвинувшиеся дальше Юго-Западной Азии[1092]. Бату, сидя в шатре, взятом у венгерского короля[1093], приказал группе направляться в Каракорум. Плано Карпини прокладывал свой путь к монгольской столице к северу от Аральского моря, к югу от Балхаша и через страну найманов. 22 июля 1246 года он достиг Орды.
Только после инаугурации Гуюка монаху разрешили передать письмо от папы Римского. Карпини еще раз пришлось объяснить, почему он прибыл без даров. Вероятно, по этой причине посланников заставили ждать до ноября и только после этого допустили к Великому Хану. Чинкай, который был восстановлен в должности после возвышения Гуюка, с Кадаком (одним из секретных агентов-несториан Гуюка) были представителями, с которыми Плано Карпини вел переговоры.
От Чинкая представители папы Римского узнали, что Великий Хан планировал отправить свое посольство вместе с ними в Европу. Эта новость не обрадовала посетителей. Они боялись — и оправданно, — что монгольский посол будет шпионом, стремящимся добыть информацию о серьезных политических конфликтах в Европе. Поэтому он мог посоветовать Великому Хану еще раз наведаться в западные страны. Кроме того, Джованни дель Плано Карпини боялся, что надменные и высокомерные европейцы могли убить монгольского посла, дав, таким образом, повод для мести.
11 ноября 1246 года Гуюк дал свой ответ в письме, написанном по-монгольски. Затем оно было переведено на персидский язык. С помощью переводчика Джованни дель Плано Карпини сделал его латинский вариант[1094]. Позже он передал папе персидский текст (начало которого было написано по-турецки) с императорской печатью и латинскую версию. Письмо показывает, насколько Великий Хан был уверен в своей силе. Он потребовал, чтобы папа Римский и все европейские короли приехали в Каракорум засвидетельствовать ему свое почтение. Чингисхан и Угедей покоряли мир по воле Бога, поэтому Гуюк задался вопросом: какие основания папа имеет для того, чтобы утверждать, что он говорит от имени Бога? В конце письма Гуюк угрожал королям Европы тем, что они будут впредь расцениваться как враги монголов, если не подчинятся добровольно[1095].