Я придвинулась ближе и поцеловала его, но только в лоб.
— Мне пора. — Я начала торопливо одеваться.
— Но кое-что в ней было, — сказал Джонни. — Она не убегала среди ночи.
Я резко обернулась. Осознание пронзило меня.
— Ты не?.. — начала я, хотя уже поняла, каким будет ответ — и как я раньше не сообразила?
— А что?
— Почему же ты молчал?
— Хочешь сказать, я должен был заранее предупредить, что спал с женщиной, которой уже нет на свете?
Я натянула свитер через голову.
— Ты обязан был сказать мне.
— А при чем тут она? В то время мы еще не были знакомы, — повторил он, поспешно надел джинсы и свитер, спустился следом за мной по лестнице и вышел на улицу. Мы молча дождались, когда подъедет такси. Джонни открыл передо мной дверцу.
На следующее утро, придя в офис, я включила компьютер Милены и открыла почту. Когда появилось окно с просьбой ввести пароль, я набрала «жюлидельпи». Меня впустили.
«Это был сон? Ошибка? У нас будут другие попытки? Дж., хх[1]».
Я нажала полукруглую стрелку рядом с письмом Джонни, чтобы посмотреть, что ответила Милена: «Сегодня, в 23.30 у тебя».
На следующий день: «Ты забыла чулки. Может, останешься в следующий раз?»
Ответ Милены: «Может, ты забыл, но я замужняя женщина».
Через два дня: «Боюсь, я не смогу уйти из ресторана в десять. Может, позднее? Думаю о тебе каждую минуту. Дж., хххх».
Получив в ответ краткое «нет», Джонни написал: «Ладно, как скажешь. Выбираю тебя, а не крем-брюле. В десять».
Писем было множество, я прочитала их все. Этот роман продолжался долгие недели. Обычно они встречались поздно вечером, но иногда выкраивали час-другой днем. Местом встреч служили квартира Джонни, дом Милены, когда Хьюго уезжал, несколько раз — отель. Я заметила, что если письма Джонни были эмоциональными — безумными, восторженными, сердитыми или обиженными, — то письма Милены почти всегда выглядели одинаково: краткие, практичные, часто в форме приказа или бесстрастного ультиматума. Она назначала дату, время, место — и все. Я сочувствовала Джонни и стыдилась за него: Милена не сомневалась в своей власти, в письмах к ней язвительный и уверенный в себе человек, которого я знала, становился нерешительным, зависимым, болезненно-покорным. В последних письмах его раздражение прорывалось все чаще, он бурно обвинял ее в изменах, называл лживой, расчетливой и бессердечной. Милена не удосуживалась отвечать.
В своей работе Милена была невнимательной и неорганизованной. Но личную переписку она содержала в полном порядке, словно деловую документацию. Для романов у нее имелся отдельный почтовый ящик с пометкой «Разное». Там хранились и письма Джонни, и переписка с прошлогодним любовником Крэгом, бывшим клиентом. Меня вдруг поразила мысль: и к тому, и к другому Милена редко обращалась по имени.
Постепенно я проникалась ужасом и восхищением к женщине, которая увела у меня мужа: да, она была холодной хищницей, но не притворялась, не изображала пылкие чувства и не употребляла слова «любовь». Я обратила внимание на явное отсутствие какого бы то ни было удовольствия, на эмоциональную безрадостность ее романов. Но сколько же их у нее было! Как она только справлялась? Сколько хитрости, сколько лжи они наверняка требовали!
Я поискала переписку с Грегом по его имени, ничего не нашла, но это меня не обескуражило: если за последние несколько недель я и узнала что-нибудь, так только то, что они ревностно оберегали свою тайну. Один из почтовых ящиков был назван «Бухгалтерия», при виде его мое сердце судорожно забилось, но название соответствовало содержанию: в нем хранились письма от финансового консультанта Милены и Хьюго. Судя по нарастающе раздраженному тону этих писем, финансовые дела Милены давно были безнадежно запутаны. Авторы нескольких писем не указали фамилий и не оставили никаких опознавательных знаков, и я решила, что среди них может быть Грег, ради конспирации назвавшийся вымышленным именем. Некоторым корреспондентам Милены не досталось отдельного почтового ящика: их письма были рассеяны по всем остальным, в том числе всеобъемлющему, названному «Личная переписка», куда Милена отправляла сообщения от друзей, знакомых и родных.