Но совсем не обязательно сверхразумное существо должно испытывать то же эволюционное давление, которое заставляет нас исследовать окружающий мир (говоря «нас», я имею в виду непрочные водянистые кульки, именуемые людьми). Действительно ли исследование — это и биологический, и технологический императив? Будет ли у разумных машин мотивация для экспансии?
Основные причины, побуждающие нас заниматься исследованиями, следующие: свобода, любопытство и доступ к ресурсам. Из этих трех мотивов только последний может оказаться императивом для сверхразумного существа, поскольку первые два должны быть в значительной степени разрешены в процессе его становления. Доступ к ресурсам, конечно, сильный стимул, но совсем не обязательно для сверхразума «больше» всегда значит «лучше». В определенный момент материальных и энергетических ресурсов в пределах одной звездной системы должно быть достаточно на любые вычисления или симуляции. Воспроизводство, которое является разновидностью ресурсных потребностей, теряет актуальность для бессмертной машины, способной к самовосстановлению. Исследование ради стабильности в долгосрочной перспективе, конечно, придется принять во внимание: такие звезды, как наше Солнце, через несколько миллиардов лет могут прислать космическое уведомление о выселении. Правда, на то, чтобы найти недвижимость рядом с хорошим стабильным карликом класса М, не должно понадобиться слишком много времени, и нам остается только гадать, двинется ли сверхразум дальше после первого переселения. Будут ли у него какие-то причины, чтобы продолжать странствия?
Желание проверить какие-либо собственные компьютерные модели или теории о строении Вселенной могли бы побудить сверхразумное существо к исследованиям. Но такие эксперименты не требуют колонизации. Например, научные программы, проводимые НАСА, не очень сильно мотивированы необходимостью колонизации. Нет нужды рисковать жизнями людей, для того чтобы исследовать океан Европы, спутника Юпитера (хотя там, наверное, есть на что посмотреть). Мне кажется, что сверхразум для исследования черной дыры и проверки своих расчетов просто пошлет флот из роботов навстречу ненапрасной, хоть и неминуемой гибели. Любопытство[7] в случае со сверхразумным существом запросто может принять форму робота под управлением робота.
Отмечу, что интеллект и исследование физического мира не всегда были тесно связаны и в нашей цивилизации. Возможно, из-за с стремления к самосохранению или просто из-за желания сосредоточить мысль на чем-то конкретном один и тот же индивид редко пытался раздвинуть и границы разума, и границы физики (Дарвин, вероятно, стал одним из редких исключений). Почему то же самое не может быть справедливо для разумных машин?
Не исключено, что их удел состоит в том, чтобы вращаться вокруг нежаркой, стабильной звезды класса M, год за годом прогоняя через себя симуляции окружающего мира из чистого любопытства и удовольствия от получения верных результатов. Эти сверхразумные существа могли бы быть космической версией мудреца-отшельника, живущего в лесной хижине, которому вполне хватает для счастья собственных размышлений и самопознания.
Это будет дикая гонка
Мыслящие машины эволюционируют точно так же, как описанные Дарвином живые (и мыслящие) биологические виды, — посредством конкуренции, сотрудничества, борьбы за выживание и воспроизводства. Машины становятся интереснее по мере того, как они учатся понимать физические объекты и управлять ими либо непосредственно, либо при участии людей.
Мы пока не обнаружили такого закона природы, который препятствовал бы появлению настоящего универсального искусственного интеллекта, так что я думаю, что это произойдет, и довольно скоро, учитывая триллионы долларов, что люди инвестируют в электронные аппаратные средства, а также те триллионы, которые заработают потенциальные победители. Эксперты говорят, что мы недостаточно хорошо понимаем, что такое интеллект, чтобы его построить, и тут согласен, но набор из сорока шести хромосом этого тоже не понимает и тем не менее управляет формированием известного нам самопрограммируемого биокомпьютера. Другие эксперты говорят, что закон Мура скоро перестанет работать, и мы не сможем позволить себе совершенствовать аппаратные средства в прежнем темпе; даже если это и так, «скоро» — понятие растяжимое.