– А Джарвис? Как он оценил ситуацию?
Гендон пожал плечами:
– К какому бы заключению ни пришел лорд Джарвис, он держал его при себе.
Отец и сын шагали рядом молча, погрузившись каждый в собственные мысли. Затем Себастьян спросил:
– Вы вернулись в Англию в июне?
– В июле. В начале июня отчалили из Нью-Йорка. Плавание длилось шесть недель.
– Уверены, что в июле?
Граф громко фыркнул:
– Такое путешествие не забудешь. На судне было полно лоялистов, бегущих от преследования своих соотечественников. У одной женщины, находившейся на борту, мужа и пятнадцатилетнего сына раздели догола, вываляли в смоле и перьях, а затем оскальпировали у нее на глазах. А то, что бунтовщики сделали с ней самой… Скажем так, этого было достаточно, чтобы заставить меня задуматься над разумностью и правильностью решения бросить столь многих верноподданных его королевского величества на произвол грубой толпы.
– Лоялисты на корабле были из Нью-Йорка?
– Некоторые. А еще из Массачусетса и Вермонта. На борту находился даже бывший королевский губернатор Нью-Джерси. Я хорошо его запомнил, поскольку он страшно разругался с сэром Нигелем.
«Как-то я плыл на одном корабле с вашим отцом», – сказал пожилой американец. Себастьян запнулся на полушаге:
– Вы хотите сказать, что на корабле с вами и старшим Прескоттом путешествовал Уильям Франклин?
– Да, верно. Сын Бенджамина Франклина.
ГЛАВА 24
Мисс Джарвис узнала об опознании мумифицированных останков сэра Нигеля Прескотта тем же путем, что и остальные жители Лондона: прочитав об этом в «Морнинг пост»[41]. Когда баронская дочь после полудня вместе с матерью отправилась с утренними визитами (в определенных кругах общества утренние визиты, как и завтраки, всегда проходили в послеобеденное время), оказалось, что разговоры в гостиных Мейфэра то и дело вращаются вокруг этого события.
– Сэр Нигель? – переспросила леди Джарвис хозяйку дома. – А ведь я помню, когда он пропал.
– Действительно? – Геро удивленно глянула на мать.
– О да, – продолжала баронесса, в то время как ее приятельница отвернулась поприветствовать очередную гостью. – Это случилось вскоре после того, как баронет возвратился из той ужасной поездки в колонии вместе с твоим отцом и лордом Гендоном.
– Что?! – дочь с такой силой поставила чашку на стол, что та опасно задребезжала.
– Вот-вот, – леди Джарвис понизила голос. – В то время в правительственных кругах такое творилось… Кажется, старший Прескотт обнаружил свидетельства измены, в виде посланий, подписанных кем-то, именовавшим себя «Алкивиадом»[42]. Письма исчезли вместе с сэром Нигелем. Все это было в высшей степени загадочно. Ну, разумеется, твой отец ничего мне не рассказывал. Просто я подслушала его разговор с лордом Нортом.
С трудом дождавшись завершения всех намеченных светских визитов, Геро поспешила домой, где застала барона, собиравшегося в клуб.
– Ваша с сэром Нигелем миссия в колониях, – выпалила она, застигнув отца в библиотеке. – Расскажите о ней.
Лорд Джарвис поднял глаза от складываемых документов:
– Где это ты услышала?
– Весь город судачит об обнаружении тела старшего из Прескоттов, – неопределенно ответила Геро.
Барон запер бумаги в ящик письменного стола и выпрямился.
– Нечего особо рассказывать, – заметил он, но все же снабдил дочь кратким отчетом о поездке.
Слушая отца, Геро не могла не полюбопытствовать про себя, о чем тот умалчивает.
– Вы так и не выяснили личность этого «Алкивиада»?
– Нет, – Джарвис направился плеснуть себе бренди. – Ты что же, думаешь, сэр Нигель был убит изменником?
– Разве такое невозможно?
– Полагаю, более чем возможно, – барон отставил в сторону хрустальный графин.
– Или это дело ваших рук.
– Право же, дочка, я в ответе не за каждого обнаруженного в Лондоне и его окрестностях покойника.
Геро неизящно фыркнула.
– А почему тебя интересует гибель сэра Нигеля?
– Потому что мне нравятся загадки.
Джарвис медленно отпил глоток бренди, не сводя глаз с лица дочери:
– Нет, причина не в этом.
Собеседница промолчала, и тогда барон спросил:
– Ты намерена возвести это в привычку?
– Что «это»? – направилась к двери Геро.
– Участие в расследовании убийств.
Она оглянулась:
41
«Морнинг пост» (англ.
42
Алкивиад (450–404 гг. до н.э.) – афинский политический деятель и полководец. После гибели отца воспитывался в доме своего родственника, выдающегося оратора и влиятельного политика Перикла. Его наставником был знаменитый Сократ. Одержавший несколько блестящих побед на море стратег прославился также своими изменами, в результате которых те, кому он изменял, несли немалый ущерб. В личности Алкивиада явно проявился новый тип политического деятеля – расчетливого интригана, ставившего превыше всего личную выгоду. Имя Алкивиада стало нарицательным из-за его военных интриг и предательства интересов Афинского государства в пользу Спарты и Персии.