В результате этой тактики и выгодного союза с группой так называемых высокодуховных федералистов во главе с Руфусом Кингом сторонники Ван Бюрена получили контроль над правительством штата в 1822 году, создав машину патронажа, прозванную «регентством Олбани». Ван Бактейлы не были последовательными сторонниками народной демократии, даже для белых мужчин. Когда подошли президентские выборы 1824 года, обе фракции нью-йоркского республиканства поменяли свои роли друзей демократии. Бактейлы хотели сохранить за законодательным собранием штата, которое они контролировали, право выбирать президентских выборщиков, думая, что это выгодно Кроуфорду. Новая организация под названием «Народная партия», требовавшая всенародных выборов президента в Нью-Йорке, объединила под своим знаменем всех, кто отдавал предпочтение Джексону, Адамсу или Клею. Теперь клинтонианцы приняли демократию как своё дело и победили с её помощью в ноябре 1824 года. Как кандидат от Народной партии, Клинтон вернулся в губернаторский особняк, одержав убедительную победу, и успел возглавить празднование завершения строительства канала. Его кандидат, герой борьбы с рабством Джеймс Таллмадж, получил ещё большее большинство голосов на выборах лейтенант-губернатора. Хотя новая конституция увеличила число мужчин, которые могли легально голосовать в ассамблее штата, на 56%, клинтонианцы оставались конкурентоспособными в нью-йоркской политике.[580]
Несмотря на победу Клинтонов на выборах в штате в 1824 году, президентские выборы в последний раз прошли по старым правилам: Законодательное собрание «хромой утки» выбирало президентских выборщиков Нью-Йорка. Последователи Адамса и Клея в законодательном собрании сформировали альянс, который предвещал, что их вожди создадут позже. Но в последнюю минуту Ван Бюрену удалось удержать количество голосов Клея в Нью-Йорке ниже порога, необходимого кентуккийцу, чтобы войти в тройку лидеров и получить право на рассмотрение в Палате представителей.[581] Когда конкурс перешел в Палату представителей, многочисленная делегация Нью-Йорка, казалось, разделилась поровну между Кроуфордом и Адамсом. Ван Бюрен стремился сохранить это положение, фактически лишив штат права голоса на выборах президента, поскольку надеялся на тупик, в котором он сможет выторговать голос Нью-Йорка у того, кто больше заплатит.
План Маленького Мага был сорван, когда Стивен Ван Ренсселаер, один из «высокодуховных» федералистов, временно поддерживавших Ван Бюрена, решил проголосовать за Адамса. Много лет спустя, после смерти Ван Ренсселаера, Ван Бюрен рассказал историю о том, как старик нашел лежащий на полу бюллетень Адамса и воспринял это как знак небес. У Ван Бюрена, конечно, были все основания принизить выбор Ван Ренсселаера. Великий патрун (так называли владельцев голландских земельных грантов) мог решить проголосовать так, как он это сделал, по любому ряду причин. Его избиратели и остальные члены его клана были за Адамса, его лоббировали Дэниел Уэбстер и Генри Клей, и он был давним сторонником внутренних улучшений. Через месяц после выборов Ван Ренсселаер дал собственное объяснение в письме к Де Витту Клинтону. Он был убежден, что Адамс в конце концов победит, и, чтобы прервать «долгую агонию», проголосовал за него при первом же голосовании.[582]
581
Законодательное собрание распределило голоса избирателей Нью-Йорка следующим образом: Адамс — 25, Клей — 7, Кроуфорд — 4. Когда выборщики встретились, Ван Бурену удалось отделить три голоса от Клея. См. Cole, Van Buren, 136–37.
582
Автобиография Мартина Ван Бюрена, изд. John Fitzpatrick (Washington, 1920), 152; Stephen Van Rensselaer to DeWitt Clinton, March 10, 1825, цитируется в William Fink, «Stephen Van Rensselaer and the House Election of 1825», New York History 32 (1951): 323–30. См. также Shaw Livermore, The Twilight of Federalism (Princeton, 1962), 180–81.