Видение президента о расширении американской торговли не ограничивалось у кромки воды. Он поддержал идею заключения соглашений о свободной торговле на основе взаимности и условий «наибольшего благоприятствования» с как можно большим числом стран, одновременно наращивая военно-морской флот для защиты американской океанской торговли. Другие предложения, призванные помочь американскому бизнесу, включали стандартный национальный закон о банкротстве и принятие метрической системы, что стало воплощением масштабного доклада о мерах и весах, который Адамс подготовил, будучи госсекретарем. Обе эти меры были прямо разрешены Конституцией, но до сих пор не реализованы. Перспективные предложения Адамса включали в себя создание Министерства внутренних дел (оно будет создано в 1849 году) и федеральной организации для координации деятельности ополчения штатов (в реальности это было реализовано только в 1903 году). Наиболее красноречиво президент рассказывал о своих планах в области исследований, науки и образования, которые включали в себя создание национального университета в Вашингтоне и, по крайней мере, одной астрономической обсерватории (которых, по его словам, в Европе было 130, а во всей Северной Америке — ни одной). Включение этих тем показывает, что его цели были не только материальными, но и интеллектуальными, включая личное, а также общественное совершенствование. Действительно, существует поразительная аналогия между планом Адамса по улучшению страны и его собственной тщательной, строгой программой индивидуального самосовершенствования.[611]
Перечислив полномочия, предоставленные Конституцией федеральному правительству, президент пришёл к выводу, что «воздерживаться от их использования на благо народа» было бы «предательством самого священного доверия». Адамс интерпретировал Конституцию как определяющую обязанности, а также права. Он придерживался скорее позитивной, чем негативной концепции свободы; правильно реализованная свобода была не просто ограничением власти, а расширением возможностей человеческой инициативы. «Свобода — это сила», — заявлял он. Американские граждане обязаны пользоваться своей свободой, максимально использовать свои способности, данные им Богом. Соответствующая обязанность чиновников — способствовать улучшению как общественной, так и частной жизни. «Дух совершенствования царит на земле, — отметил Адамс в своём выступлении. — Пусть иностранные народы с меньшей свободой не превосходят нас в „общественном совершенствовании“», — увещевал президент своих соотечественников. Поступая так, мы «отбросим щедроты Провидения» и обречем то, что должно стать самой могущественной нацией в мире, «на вечную неполноценность».[612]
Когда Адамс представил проект этого послания своему кабинету, все, кроме Ричарда Раша, сочли его слишком амбициозным. Но президент остался при своём мнении. Он считал, что даже если его программа не может быть реализована немедленно, стоит представить её общественности как долгосрочную цель, вызывающую дискуссии и влияющую на мнение. Четкая презентация Адамса резко контрастировала с искусной двусмысленностью его предшественника. Адамсу были не по вкусу скрытые планы Монро, продвигаемые с помощью терпеливых частных консультаций. Задолго до Теодора Рузвельта Джон Куинси Адамс решил использовать Белый дом как «кафедру для буллитов». Как мог американский народ отвергнуть его убедительное видение национальной судьбы и миссии?[613]
611
См. также Daniel Howe, The Political Culture of the American Whigs (Chicago, 1979), 43–68.
612
«Первое ежегодное послание», цитаты из 316. Послание Адамса хорошо проанализировано Джоном Ларсоном, «Свобода по замыслу», в книге «Государство и экономическое знание», под ред. Mary Furner and Barry Supple (Cambridge, Eng., 1990), 73–102.