В Соединенных Штатах в результате обезлюдения коренного населения земля стала недорогой и доступной после того, как были сняты британские ограничения на миграцию на запад. Большинство свободных людей предпочитали обзавестись собственной фермой, а не работать на чужой земле. Поэтому крупные землевладельцы импортировали несвободных рабочих, сначала европейцев по найму, а затем порабощенных африканцев. Войны в Северной Америке, как и в Западной Африке, также приводили к появлению невольников, но не в больших количествах. По иронии судьбы, свободные земли Америки способствовали развитию рабства — во многом по той же причине, по которой изобильные земли России способствовали развитию крепостного права.[110]
В 1815 году из примерно 8,4 миллиона жителей Соединенных Штатов почти 1,4 миллиона находились в наследственном рабстве, являясь личной собственностью своих владельцев. В колониальный период рабство было легальным на всей территории будущих Соединенных Штатов, и оспаривание его моральной легитимности было редким явлением. Но Революция популяризировала идеи Просвещения, синтезировала их с элементами христианства и обобщила в утверждении, что «все люди созданы равными» и что все обладают «неотъемлемыми правами». К началу XIX века почти никто за пределами штатов Глубокого Юга — Южной Каролины и Джорджии — не пытался оправдать рабство в принципе. Общественное мнение в 1815 году в целом считало этот институт достойным сожаления злом, противоречащим как христианству, так и естественным правам. Однако в местах компактного проживания афроамериканцев белые опасались, что всеобщая эмансипация поставит под угрозу господство белых и создаст угрозу восстания, и даже там, где чернокожее население было небольшим, белые беспокоились, что освобожденные люди могут стать общественными обвинениями. Белые нигде не хотели, чтобы их облагали налогом для выплаты компенсации владельцам за освобождение рабов.
Конституция 1787 года оставила правовое регулирование рабства за штатами, и большинство американцев, похоже, предполагали, что несколько штатов со временем найдут способы ликвидировать этот институт без лишних трудностей. Пенсильвания и штаты Новой Англии, где рабство никогда не было экономически значимым, отменили его внезапно или постепенно во время Революции. Тысячи людей тогда также обрели свободу, спасаясь от британской армии и уплывая в другие части империи. Некоторые чернокожие мужчины тоже присоединялись к вооруженным силам повстанцев, но на Юге их редко принимали в рекруты. Континентальный конгресс запретил рабство на Северо-Западной территории в 1787 году, поэтому, когда Огайо был принят в Союз в 1803 году, он стал свободным штатом. Нью-Йорк и Нью-Джерси, имевшие больше рабов, ждали до 1799 и 1804 годов соответственно, чтобы начать постепенную эмансипацию. По данным переписи 1810 года, в них по-прежнему проживало двадцать шесть тысяч порабощенных жителей. Процесс в Нью-Джерси развивался так медленно, что в штате оставалось несколько сотен рабов уже в 1840-х годах. Маленький мальчик Изабеллы был далеко не единственным человеком, незаконно проданным за пределы штата во время этих длительных переходных периодов; похитители, а также недобросовестные хозяева совершали эти преступления.[111]
Те же идеологические импульсы, которые побудили северные штаты к эмансипации, вызвали на Юге широкую добровольную манумиссию со стороны индивидуальных хозяев, особенно в Делавэре, Мэриленде и Вирджинии. Следует отметить, что привлекательность свободы усиливалась депрессией на рынке табака в 1780–90-е годы. Многие плантаторы в Чесапикском регионе ещё не нашли выгодной альтернативы и оказались владельцами большего количества рабов, чем знали, что с ними делать. («У меня больше работящих негров, — жаловался Джордж Вашингтон, — чем может быть использовано с какой-либо пользой в системе земледелия»). В числе тех, кто совершил манумиссию, были сам Вашингтон и один из крупнейших рабовладельцев Вирджинии Роберт Картер III.[112]
К 1815 году первая волна освободительных акций штатов и отдельных лиц в основном прошла. Некоторые плантаторы Чесапика научились заставлять рабов работать, выращивая пшеницу вместо табака. Другие продавали рабов на запад, из Тайдуотера в Пьемонт или Кентукки. Делавэр не принял никакой государственной программы освобождения, хотя в нём было всего четыре тысячи рабов, а три четверти его чернокожего населения уже были свободны. Некоторые вирджинцы обеспокоились количеством свободных негров в содружестве и добились принятия закона, согласно которому все освобожденные в будущем рабы должны были покинуть штат. Что особенно тревожно, отправка рабов из существующих штатов в Луизиану была разрешена, несмотря на активные усилия сенатора от Коннектикута Джеймса Хиллхауса, направленные на то, чтобы законодательно запретить это. В результате многие тысячи людей были отправлены в рабство в Луизиану ещё до её принятия в качестве штата, чтобы выращивать там сахарный тростник.[113] Тем не менее, в 1815 году граница между «свободными» и «рабскими» штатами ещё не была резко очерчена. В Вирджинии было много вольноотпущенников, в Нью-Йорке многие все ещё находились в рабстве. Вряд ли кто-то мог предсказать, что больше ни один штат не пойдёт на эмансипацию. На данный момент казалось, что события могут развиваться как в пользу, так и против рабства, в зависимости от политических решений.
110
См. Hugh Thomas, The Slave Trade (New York, 1997); John Thornton, «The African Background to American Colonization», in Engerman and Gallman, Cambridge Economic History of the United States, I, 53–94; Juliana Barr, «From Captives to Slaves: Commodifying Indian Women in the Borderlands», JAH 92 (2005): 19–46; Эвси Дорнар, «Причины рабства или крепостного права», Journal of Economic History 30 (1970): 18–32.
111
Артур Зилверсмит, Первая эмансипация: The Abolition of Slavery in the North (Chicago, 1967); James Horton and Lois Horton, In Hope of Liberty (New York, 1997), 55–76; Joannne Melish, Disowning Slavery: Постепенная эмансипация в Новой Англии (Итака, штат Нью-Йорк, 1998), 101–7.
112
Ira Berlin, Many Thousands Gone: The First Two Centuries of Slavery in North America (Cambridge, Mass., 1998), 262–85, цитата из 264. Вашингтон в своём завещании манумитировал 124 человека; Картер манумитировал 509 человек. Гэри Нэш, Забытый пятый: афроамериканцы в эпоху революции (Кембридж, Массачусетс, 2006), 66, 104–05.
113
Роджер Кеннеди, «Потерянное дело мистера Джефферсона» (Нью-Йорк, 2003), 210–16; Адам Ротман, «Страна рабов» (Кембридж, Массачусетс, 2005), 31–35.