По холодной логике, битва при Серро-Гордо должна была положить конец мексиканским военным действиям. То, что этого не произошло, объясняется не столько действиями мексиканского правительства и высшего командования, сколько упрямой решимостью самого народа не смириться с поражением. Небольшая армия Скотта могла лишь медленно продвигаться вперёд, и ей потребовалось ещё четыре месяца, чтобы достичь исторической столицы мексиканской цивилизации. Когда они заняли Пуэблу, второй по величине город страны, который был центром оппозиции Санта-Анне, некоторые церковные власти сотрудничали с захватчиками, но простые мексиканцы, которые так поступали, подвергали себя остракизму или ещё более жестокому обращению со стороны своих сограждан.[1866]
Шесть недель лета Скотт ждал в Пуэбле подкрепления, чтобы заменить добровольцев, чей годичный срок службы истек. Лишь 10 процентов из тех, чей срок истек, решили вновь записаться в армию. Настроение солдат стало разочаровывающим по мере того, как мрачная реальность войны становилась все более очевидной. Капитан регулярной армии Кирби Смит писал домой жене о том, как изменилось его отношение к войне с момента её начала. «Насколько иначе я отношусь к войне сейчас, чем тогда! Тогда в моем мозгу проплывали смутные видения славы и скорого мира». Теперь же он ощущает лишь мрачные предчувствия. «Увы, есть шанс, что мы больше никогда не увидимся!» Капитан Смит будет смертельно ранен 8 сентября, прежде чем до него дойдет известие о присвоении ему звания подполковника.[1867] Партизанские действия вдоль незащищенной линии снабжения Скотта, которая стала ещё более уязвимой из-за нехватки транспорта, в конечном итоге побудили американского генерала отрезать себя от своей базы операций и жить за счет деревни, когда он возобновил своё продвижение — пример, который запомнился лейтенанту Гранту, который поступил так же в своей кампании против Виксбурга в 1863 году. Грант также помнил о доблести своих мексиканских противников, даже когда они потерпели поражение: «Я видел, как некоторые из этих людей так храбро стояли, как никогда не стояли солдаты», — писал он в своих «Мемуарах».[1868]
В июне Санта-Анна в послании, отправленном через британцев, намекнул, что может заключить мир в обмен на взятку в миллион долларов, причём десять тысяч он получит вперёд. Скотт и представитель Госдепартамента Николас Трист, уполномоченный вести переговоры с мексиканцами, после колебаний и обсуждения с другими американскими генералами решили отправить десять тысяч. Деньги исчезли без всякой видимой цели. Санта-Анна вполне мог быть готов продать интересы своей страны; мексиканский конгресс подозревал это и 20 апреля принял закон, согласно которому несанкционированные мирные переговоры считались государственной изменой. Готовность Скотта добиваться мира любыми путями, после того как об этом стало известно американской общественности и администрации (возможно, об этом стало известно благодаря Гидеону Пиллоу), вернётся и будет преследовать его.[1869]
Потребовался весь военный гений Скотта и долгие упорные бои его армии, прежде чем американцы достигли цели своей кампании. 7 августа 1847 года 10 738 человек отправились в путь через горные перевалы высотой в десять тысяч футов, намереваясь захватить метрополию с населением в двести тысяч человек. Город Мехико, расположенный в долине Мехико, занимал остров посреди болот, к которому можно было подойти только по определенным дорогам. Санта-Анна, подобно фениксу, оправился от позора поражения при Серро-Гордо и возглавил оборону своей столицы. Снова собирая войска и снаряжение, он сумел обойти морскую блокаду, импортируя оружие через Гватемалу.[1870] Этот непревзойденный торговец всегда лучше умел собирать армии, чем содержать или использовать их. Санта-Анна предполагал, что Скотт будет наступать по самому прямому маршруту, и строил укрепления соответственно. Но американские инженерные офицеры — в частности, полковник Джеймс Дункан и, опять же, капитан Роберт Э. Ли — указали другие маршруты, и Скотт повел свою армию на юг, причём войска под руководством Ли даже пересекли труднопроходимый пласт высохшей лавы под названием Педрегаль. При Контрерасе 20 августа армия Скотта одержала победу над армией генерала Габриэля Валенсии, что стало результатом ревности между мексиканскими генералами; Валенсия не подчинился приказам Санта-Анны в надежде самому одержать победу, после чего Санта-Анна отказался подкрепить Валенсию. Чтобы прикрыть свой отход после битвы, Санта-Анна разместил около пятнадцати сотен местных национальных гвардейцев и санпатрициев во францисканском монастыре Сан-Матео, защищавшем мост через реку Чурубуско (названную, соответственно, в честь ацтекского бога войны). Скотт, надеясь разбить отступающих мексиканцев, когда они будут переправляться через Чурубуско, приказал взять монастырь. Далее последовал один из самых ожесточенных боев за всю войну — демонстрация героизма простых солдат с обеих сторон. Снова и снова нападавшие прорывались через кукурузные поля, но были отбиты стойкими защитниками. Только после того, как у ополченцев закончились боеприпасы, мексиканцы были побеждены; Санта-Анна отверг их просьбы о пополнении запасов, ошибочно посчитав их дело безнадежным и лишь средством выиграть время. Санпатрики сражались с мужеством, порожденным отчаянием, зная о вероятной участи, которая ожидает их в плену. В конце концов восемьдесят пять из них попали в руки своих бывших товарищей; около шестидесяти пяти погибли в бою, а сотне или более удалось бежать.[1871]
1867
Эмма Блэквуд, изд. «В Мексику со Скоттом: Письма капитана Э. Кирби Смита» (Кембридж, Массачусетс, 1917), 155, 183 и 9.
1871
О Чурубуско см. Bauer, Mexican War, 296–300, а современный мексиканский рассказ — Ramón Alcaraz et al., The Other Side, trans. Albert Ramsey (New York, 1850), 291–98.