Трист сообщил мексиканцам, что президент отозвал его и что Полк, несомненно, намерен выдвинуть ещё более жесткие условия, чем те, которые Санта-Анна счел неприемлемыми в начале сентября. Он предложил им заключить мир на основе его первоначальных предложений, по которым Мексика уступит Альта Калифорнию, Нью-Мексико и Техас выше Рио-Гранде. Соглашайтесь или нет. Мексиканские власти приняли это предложение, хотя и неохотно, чтобы избежать худшего. Только в условиях мира умеренные федералисты могли сохранить союз своих штатов и провести свободные выборы по всей стране. Они испытывали сильное давление со стороны финансистов, часто представлявших интересы Великобритании, которые ссужали мексиканское правительство деньгами. Только с установлением мира их администрация могла вернуть оккупационным властям сбор пошлин в мексиканских портах и начать выплачивать эти займы. Мексиканские комиссары встречались с Тристом в течение всего января, чтобы уладить конкретные вопросы. Переговорщики с обеих сторон беспокоились о ратификации договора правительствами своих стран не меньше, чем о разногласиях друг с другом. Тристу пришлось работать в одиночку, без канцелярской, юридической или архивной помощи. Определяя точную границу, Трист получил для США гавань Сан-Диего, но не выход к Калифорнийскому заливу. Участники переговоров опирались на неточную карту, и только в 1963 году все возникшие путаницы с границами были устранены[1905] Трист оставил железнодорожный маршрут к югу от реки Гила, который должен был быть приобретен за 10 миллионов долларов в 1853 году (у восстановленного режима продажного Санта-Анны) в результате так называемой «Гадсденской покупки». Он взял на себя ответственность США за предотвращение набегов индейских племен, живущих к северу от границы, на мексиканские дома к югу от неё, что было значительной уступкой.
Но Трист не совсем щедро обошелся с Мексикой в договоре. Его первоначальные инструкции фактически разрешали ему заплатить до 20 миллионов долларов за приобретенную территорию, но он снизил сумму до 15 миллионов долларов, несомненно, надеясь задобрить Полка. До войны Слайделл заплатил бы 25 миллионов долларов. О том, насколько мало было 15 миллионов долларов для оплаты Калифорнии и Нью-Мексико, можно судить по тому, что летом 1848 года Соединенные Штаты предложили Испании от 50 до 100 миллионов долларов за её колонию Кубу — и это предложение было отвергнуто.[1906] Претензии американских граждан к Мексике оценивались не более чем в 3,25 миллиона долларов и были приняты на себя правительством Соединенных Штатов. Мексиканцам условия, на которые они подписались, предусматривавшие потерю почти половины их территории, казались радикальными и унизительными, а не умеренными. Суммы, выплаченные в соответствии с договором, бледнели по сравнению со 100 миллионами долларов, в которые обошлось ведение войны, не считая пенсий ветеранам и вдовам.[1907]
2 февраля 1848 года мирные комиссары подписали свой документ «Во имя Всемогущего Бога» в Гваделупе-Идальго, где находится мексиканская национальная святыня Пресвятой Девы Марии, которую Трист выбрал в качестве места, чтобы внушить мексиканской общественности авторитет договора.[1908] Приказ Полка генералу Батлеру о принудительном прекращении переговоров пришёл слишком поздно, чтобы предотвратить подписание. Позже американский дипломат рассказал своей жене о том, какими принципами он руководствовался.
1905
Джек Риттенхаус, «Карта договора Дистернелла» (Санта-Фе, штат Нью-Мексико, 1965 г.) воспроизводит карту и описывает её проблемы.
1907
Оригинальный текст, а также поправки, внесенные Сенатом США, и протокол, интерпретирующий эти поправки, напечатаны в Richard Griswold del Castillo, The Treaty of Guadalupe Hidalgo (Norman, Okla., 1990), 179–99.
1908
Alejandro Sobarzo, Deber y consciencia: Nicolás Trist, el negociador norteamericano (México, 1990), 231–32.