Среди подписантов Декларации Сенека-Фоллс были представители самых разных профессий, а многие семьи были связаны с производством. Призыв к защите прав женщин в Сенека-Фоллс отражал новые представления о взаимоотношениях полов, возникшие в результате экономических инноваций.
Не менее важной предпосылкой, чем экономическая модернизация, стало женское образование. Девочкам в штате Нью-Йорк было доступно среднее образование, и те из них, кто принадлежал к среднему классу, как правило, пользовались его преимуществами. Жемчужиной в короне нью-йоркского образования для девочек стала Тройская женская семинария, смешанное государственно-частное учебное заведение, основанное в 1821 году, созданное Эммой Уиллард при поддержке губернатора ДеВитта Клинтона. Элизабет Кэди окончила её в 1833 году. Декларация настроений преувеличивала, утверждая, что «все колледжи» были закрыты для женщин. Оберлин был совместным (и межрасовым) практически с момента своего основания в 1833 году, а ряд женских колледжей, в основном под религиозной эгидой, обслуживали группы населения, разбросанные от Новой Англии до Джорджии.[1997] Нормальные школы по образцу Хораса Манна, готовившие учителей, становились важным компонентом женского высшего образования. Через шесть месяцев после съезда в Сенека-Фолс английская иммигрантка Элизабет Блэквелл окончила медицинскую школу неподалёку, в Женеве, штат Нью-Йорк, — первая женщина, сделавшая это в современном мире. Цели, которые она ставила перед собой, получая медицинское образование, отражали стремление XIX века к развитию человеческих способностей: «Истинное облагораживание женщины, полное гармоничное развитие её неведомой природы и, как следствие, спасение всего человеческого рода».[1998]
Но если идеология самосовершенствования начала применяться к женщинам, то идеология самореализации — нет. Ни одна профессиональная профессия, кроме школьной учительницы, ещё не была открыта для женщин. Мужчины больше не должны были следовать профессии своих отцов, а женщины начали задаваться вопросом, почему они должны следовать профессии своих матерей. Женщины из рабочего класса теперь могли зарабатывать деньги на фабриках. Женщины среднего класса, хотя и принимали активное участие в религиозных и реформаторских обществах, находили мало возможностей для карьерного роста, совместимых с их относительно высоким уровнем образования. Они сравнивали ограничения, наложенные на них, со свободой, которой пользовались их мужья и братья.[1999]
Религиозные организации, филантропические учреждения и реформаторские движения, в которых женщины участвовали на протяжении целого поколения, оказались эффективными школами и в том практическом смысле, что они преподавали женщинам уроки самоутверждения, лидерства и публичного общения. «Те, кто призывал женщин становиться миссионерами и создавать трактирные общества, — писала Лидия Мария Чайлд в Liberator, — превратили домашнюю утварь в живое, энергичное существо».[2000] Из всех благотворительных акций, в которых участвовали женщины, наиболее близкими к прямым политическим действиям были кампании по сбору петиций в знак протеста против переселения индейцев и рабства в округе Колумбия. Из всех деятелей конгресса времен антебеллума Джон Куинси Адамс, вероятно, сделал больше всех для борьбы за права женщин, представляя и защищая их петиции. После Гражданской войны женщины продолжали пользоваться своим правом подавать петиции, используя его в интересах умеренности, избирательного права и других целей.[2001]
1997
О южных женских колледжах см. Michael O’Brien, Conjectures of Order (Chapel Hill, 2004), I, 259–60.
1998
Элизабет Блэкуэлл — Эмили Коллинз, 12 августа 1848 г., История женского права, I, 90.
1999
Как Элизабет Кэди Стэнтон жаловалась Сьюзен Б. Энтони, цитируется в Elisabeth Griffith, In Her Own Right (New York, 1984), 87.
2001
См. Susan Zaeske, Signatures of Citizenship: Petitioning, Antislavery, and Women’s Political Identity (Chapel Hill, 2003).