Заметные региональные различия в отношении к Бонусному биллю проявились. Новая Англия и большая часть Юга выступали против него, считая, что они мало что могли выиграть от поощрения развития Запада и эмиграции собственного населения. Среднеатлантические штаты, напротив, были полны энтузиазма, ожидая коммерческой выгоды от транспортной системы, соединяющей реки Гудзон и Делавэр с Огайо и Великими озерами. Чтобы добиться максимальной поддержки «Бонусного билля», Клей и Кэлхун не стали уточнять, какие именно проекты получат помощь, оставив надежду как можно большему числу конгрессменов. Даже несмотря на все их законодательное мастерство, законопроект о бонусах прошел с минимальным перевесом — 86 против 84 в Палате представителей и 20 против 15 в Сенате. Затем он отправился на подпись к президенту.
3 марта 1817 года, в свой последний день пребывания в должности, Мэдисон наложил вето на законопроект о Бонусе, сочтя его неконституционным. Ни статья Конституции о торговле между штатами, ни статья об «общем благосостоянии», заявил Мэдисон, не могут быть достаточно растяжимыми, чтобы разрешить федеральные расходы на дороги и каналы. Клей и Кэлхун были ошеломлены. «Ни одно обстоятельство, даже землетрясение, которое должно было поглотить половину этого города, не могло вызвать большего удивления», — заметил Клей. Не далее как 3 декабря прошлого года президент призвал Конгресс создать «всеобъемлющую систему дорог и каналов, которая будет способствовать более тесному сближению всех частей нашей страны».[205] В чём же заключалась проблема? Прежде всего, Мэдисон хотел внести в Конституцию поправку, разрешающую федеральную помощь на внутренние улучшения; Джефферсон первоначально призывал внести такую поправку ещё в 1805 году. Только так оба президента могли примирить своё желание улучшить транспортное сообщение со строгим толкованием Конституции. Отказавшись от своих прежних конституционных возражений против национального банка, Мэдисон не мог заставить себя сделать то же самое с внутренними улучшениями. Во-вторых, Мэдисон с глубоким подозрением относился к тому, какой фонд создаст Бонусный билль. Денежный фонд, который можно было бы использовать для строительства любых дорог и каналов по желанию каждого Конгресса, стал бы приглашением к коррупции и лохотрону. Мэдисон предпочитал комплексный национальный план внутренних улучшений, подобный программе на 20 миллионов долларов, разработанной министром финансов Галлатином ещё в 1808 году.[206]
При всей интеллектуальной респектабельности концепции Мэдисона, она была политически непрактичной. Поправка о внутренних улучшениях нашла противников не только среди сторонников штатов, но и среди сторонников широкого строительства, которые не хотели создавать прецедент, когда придётся вносить поправки в Конституцию каждый раз, когда кто-то ставил под сомнение федеральную власть. Как наглядно показала поправка о зарплате в Конгрессе, внесение поправок в Конституцию — процесс длительный и непростой. Если бы сторонники внутренних улучшений поддержали такую поправку и она провалилась, им было бы ещё хуже, чем раньше. Что касается ещё одного плана Галлатина, то он столкнулся со всеми местными предрассудками, из-за которых американцы всегда с подозрением относились к всеобъемлющим национальным планам в целом. Шансы на то, что такая программа будет одобрена с самого начала, а затем добросовестно выполняться в течение многих лет, были равны нулю.
В свете ретроспективы вето, наложенное Мэдисоном на Билль о бонусах, кажется ошибкой. Столкнувшись с выбором между теоретической последовательностью и практической политикой, Мэдисон выбрал теорию. Отвергнув «хорошее», потому что оно не было «лучшим», Мэдисон не только замедлил экономическое развитие страны, но и, что нехарактерно, упустил возможность скрепить Союз.[207] Упустив шанс поставить Соединенные Штаты на твёрдый курс развития, страна будет пробираться к неопределенному возможному будущему.
IV
В те времена, когда ещё не были придуманы съезды национальных партий, кандидаты в президенты выдвигались в Конгрессе. 16 марта 1816 года фракция республиканцев обеих палат Конгресса, собравшись вместе, выдвинула государственного секретаря Джеймса Монро из Вирджинии против военного министра Уильяма Х. Кроуфорда из Джорджии 65 голосами против 54 при 22 отсутствующих. Дэниел Томпкинс, губернатор Нью-Йорка, получил номинацию на пост вице-президента. Мэдисон, готовивший Монро в качестве своего преемника, почувствовал удовлетворение и облегчение. Кандидатура Кроуфорда продемонстрировала удивительную силу, учитывая то, как сдержанно он выступал против своего старшего коллеги по кабинету. Его привлекательность отражала недовольство сохранением «вирджинской династии» президентов.[208]
205
Presidential Messages, I, 561, 569–70; Анналы Конгресса, 15-й Конгресс, 1-я сессия, 1371.
206
См. Джон Лауриц Ларсон, «„Связать республику воедино“: Национальный союз и борьба за систему внутренних улучшений», JAH 74 (1987): 363–87; Drew McCoy, The Last of the Fathers (Cambridge, Eng., 1989), 92–103.
208
Линн В. Тернер, «Выборы 1816 и 1820 годов», в книге «История американских президентских выборов», изд. Arthur Schlesinger Jr. et al., (New York, 1985), I, 299–311.