Нововведения Финни в продвижении возрождений вызывали споры даже среди христиан, разделявших его цели. Хотя он надеялся на сотрудничество со стороны оседлого духовенства в тех регионах, которые он посещал, они иногда воспринимали его как интервента и угрозу. В своих посланиях он говорил о необходимости принять личное решение в пользу Христа, а не об ожидании Божьей благодати. «Вместо того чтобы советовать грешникам использовать средства благодати и молиться о новом сердце, мы призывали их сделать себе новое сердце», — объяснял он.[421] Христиане, верные теологии Реформации, считали, что такой призыв оставляет слишком мало места для божественной инициативы. Некоторые из них упрекали Финнея в излишней эмоциональности, как упрекали других сторонников возрождения до и после него. Но особенностью возрождений Финнея, которую больше всего критиковали в его время, была роль, которую играли женщины. Женщины не только организовывали религиозную и благотворительную деятельность, которая сопровождала и сопровождала возрождения, но и участвовали в самих собраниях, иногда выступая и молясь на публике. Защищаясь от критиков публичного участия женщин, Финни заявил: «Я не участвовал в введении этой практики», когда она впервые появилась в Ютике.[422] Это правда: христианские женщины западного Нью-Йорка проявили инициативу, и Финни принял её. Его жена, Лидия Финни (из Уайтстауна близ Ютики), поощряла женщин организовываться и заявлять о себе. В городке Сенека-Фоллс на западе Нью-Йорка в 1848 году зародилось женское избирательное движение.[423]
Среди ранних клерикальных критиков Финни был Лайман Бичер. Бичер, однако, хотел создать экуменический евангелизм, который мог бы объединить евангелистов для борьбы с влиянием унитарианства, с одной стороны, и римского католицизма — с другой. В соответствии с этим Бичер организовал встречу Финни и его сторонников с более консервативными евангелистами на конференции в Нью-Лебаноне, штат Нью-Йорк, которая проходила в течение недели в июле 1827 года. Обе стороны хотели поощрять возрождение. Финнеиты согласились не называть своих коллег «холодными», «необращенными» или «мертвыми»; другая сторона согласилась не называть финнеитов «еретиками», «энтузиастами» или «сумасшедшими». В вопросе о правах женщин на участие в религиозной жизни им пришлось согласиться с разногласиями. Позже Бичер пригласил Финнея проповедовать в своей церкви на Парк-Стрит в Бостоне в знак примирения и сотрудничества.[424]
Финни побывал во многих местах, включая Филадельфию, Уилмингтон и Провиденс, а также Бостон, на запад в Огайо и через Атлантику в Англию и Уэльс.[425] Он проповедовал в печально известном криминальном районе Манхэттена Файв-Пойнтс, где для его нужд был переоборудован театр. Но в первую очередь он всегда будет ассоциироваться с западной частью штата Нью-Йорк, где он добился наибольших успехов в деле возрождения, особенно в молодом Рочестере. Этот район стал известен как «сожженный район», потому что его охватили пожары религиозного рвения.[426] Своим ростом населения и процветанием этот регион был обязан каналу Эри. Его жители в основном были янки, переселенцами из Новой Англии. Среди этой потенциально отзывчивой аудитории Финни, по словам его биографа, чувствовал себя «как дома» «с молодыми и среднего возраста бизнесменами и профессионалами, продвигающимися вверх мастерами-ремесленниками и женщинами из лучших семей» — то есть со средним классом, откликнувшимся на возможности, открывшиеся благодаря новому каналу. Среди них были как жители окрестных деревень, так и жители самого города. Эти люди использовали возможности для социального и личного развития, а также для коммерческой деятельности.[427]
Как и Бичер, Финни видел в христианском послании социальную подоплеку. Он проповедовал против зла алкоголя и табака. Но он подвергал себя большему риску, активно выступая против рабства. Хотя в Нью-Йорке начался процесс постепенной эмансипации, некоторые люди оставались в рабстве до 1827 года. Когда Финни проповедовал в часовне на Чатем-стрит (перестроенный театр на Манхэттене), он отказал рабовладельцам в причастии на том основании, что они являются нераскаявшимися грешниками. В октябре 1833 года он предложил часовню для собрания Нью-Йоркского антирабовладельческого общества. Их требования немедленной и безвозмездной отмены рабства встретили враждебный приём в Нью-Йорке, городе, сильно зависящем от торговли хлопком. Когда толпа ворвалась в здание, лидерам общества едва удалось спастись — среди них были евангелические бизнесмены Артур и Льюис Таппан, главные финансовые спонсоры Финни в Нью-Йорке. Затем последовала серия беспорядков, все они были вызваны поддержкой церковью дела борьбы с рабством. После того как для Финнея был построен Бродвейский табернакль, заменивший театр, превращенный в часовню, поджигатели сожгли его. Неустрашимые нью-йоркские сторонники Финни собрали больше денег и отстроили его заново; зрительный зал вмещал три тысячи человек.[428]
422
Там же, 178. О роли женщин в организации возрождений Финнея см. Mary P. Ryan, Cradle of the Middle Class (Cambridge, Eng., 1981), 81–98.
423
См. Nancy Hardesty, Your Daughters Shall Prophesy: Revivalism and Feminism in the Age of Finney (Brooklyn, 1991). Леонард Свит, «Жена министра» (Филадельфия, 1983) — более широкое исследование, чем можно предположить по названию; о Лидии Финни см. 113–27, 159–72.
425
О его британских поездках см. Richard J. Carwardine, Transatlantic Revivalism (Westport, Conn., 1978).
426
Whitney R. Cross, The Burned-Over District (New York, 1950), 3; об использовании Финни термина «сожженный район» см. его Автобиографию, 78.
427
Hambrick-Stowe, Finney, 107. О социальных характеристиках новообращенных Финнея см. также Paul E. Johnson, A Shopkeeper’s Millennium: Society and Revivals in Rochester, New York, 1815–1837 (New York, 1978), частично исправленный Mary P. Ryan, Cradle of the Middle Class, esp. 103; Curtis D. Johnson, Islands of Holiness: Rural Religion in Upstate New York, 1790–1860 (Ithaca, N.Y., 1989).