Отлучение совершалось всегда служителями Церкви. Право отлучать, власть вязать и решить Господь Иисус Христос дал апостолам и их преемникам – пастырям Церкви (Ср. Ин. 20, 23). Миряне, хотя бы и знали об известном человеке, что он еретик, виновен в преступлении, заслуживающем отлучения, не имели права лишать его общения с Церковью, а могли только, следуя наставлению апостолов, сами удаляться от него, не иметь общения с ним.
И цари, как не облеченные саном священства, не имели права сами своею властью отлучать от Церкви и принимать в соединение с ней.
Несмотря на то, они как блюстители порядка и спокойствия государственного и церковного, как защитники угнетаемых и охранители терпящих насилия, обиды, несправедливости, не превышая своей власти, издавали законы, относящиеся до церковного отлучения. Законами они охраняли невинных людей от притеснений и оскорблений, наносимых несправедливым отлучением. Так, император Юстиниан запретил епископам и священникам отлучать кого бы то ни было, не объявив причины, по которой тот должен быть отлучен на основании церковных правил. По отлучении кого-либо не на каноническом основании и оправдании его высшей духовной властью и по допущении его к соединению с Церковью несправедливо отлучивший должен был, по приказанию Юстиниана, тою же высшей духовной властью сам быть отлучен от Церкви, чтобы самому понести по справедливости то наказание, которое заставил невинно терпеть другого. Такого рода узаконения царей согласовались с церковными правилами и давались как содействие со стороны гражданской власти для власти духовной. В четвертом правиле Седьмого Вселенского Собора сказано подобное изложенному в царском узаконении: «Если усмотрено будет, что кто-либо ради истязания злата или иного чего, или по некоей своей страсти возбраняет служение и отлучает кого-либо из своих клириков, или заключает честный храм, да не будет в нем Божией службы; таковой и на бесчувственные предметы устремляя свое неистовство, поистине есть бесчувствен и должен быть подвержен тому, чему подвергал другого, и обратится болезнь его на главу его, яко преступника заповеди Божией и апостольских постановлений»[12].
Подобные узаконения об отлучении были издаваемы и в Русской Церкви.
В Духовном Регламенте, составленном по повелению императора Петра Великого, находится несколько узаконений касательно отлучений.
Там внушается епископу, чтобы он не был дерзок и скор, но был долготерпелив и рассудителен в употреблении власти своей связательной, то есть в отлучении и анафеме[13]. Господь дал нам [власть сию] к созиданию, а не к растройству, – говорит апостол (2 Кор. 10, 8). И намерение того же учителя народов было предать коринфянина, явно грешника, сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен (1 Кор. 5, 5). Цари, принимая участие в издании законоположений об отлучении, имели иногда, как увидим далее, влияние и на самый состав чина Православия, в котором изрекалось отлучение.
Отлучение совершалось апостолами в обществе верных. Так был отлучен коринфский нечестивец. Апостол отлучил его своей властью (ср. 1 Кор. 5, 5), но требовал, чтобы отлучение совершилось в собрании верных, и писал, что оно должно быть во имя Господа нашего Иисуса Христа, силою Его (ср. 1 Кор. 5, 4). После апостолов в первенствующей Церкви отлучение совершалось епископами вместе с пресвитерами и производилось в собрании верных.
Великое отлучение – анафематствование – совершалось главным образом на Соборах: Вселенских и Поместных. Согласно древнему обычаю, по которому суд и отлучение от Церкви совершал епископ вместе с клиром и производил его в общем собрании христиан, в чиноположениях Православия указывается производить отлучение в общем собрании верных и в присутствии собрания иереев.
12
В истории Церкви до Седьмого Вселенского Собора представляется немало примеров, что неправильно отлучающие подвергались сами осуждению и принуждаемы были принимать в общение с Церковью отлученных ими. Довольно указать на св. Иринея, который осудил Виктора, папу Римского, за то, что тот произнес анафему на лиц, неодинаково с Римскою Церковью праздновавших праздник Пасхи. Св. Ириней убедил его принять отлученных в общение с Церковью (Евсевий. История Церкви. K4. 5, гл. 24). В Западной Церкви, где отлучения были особенно часты, было много злоупотреблений ими. Это порицали многие. Например, Петр Дамиан в письме к папе Александру убеждал его удерживаться от частого произнесения анафемы. Он писал, что «произнесение анафемы почти во всех декретах принадлежит к делам, требующим исправления. В какую погибель это ввергает души в отношении к их спасению? Какой случай к падению, какой скользкий путь, какая опасная пропасть? Справедливость требует, чтобы большему наказанию подвергся тот, кто совершает великий грех, нежели тот, кто совершает малый. Здесь же великие и малые грешники подвергаются одному и тому же наказанию. Часто человек налагает другому наказание, которое Бог не налагает на нарушителей Его заповедей. Иисус Христос, сказав: «Кто любит отца или матерь более Меня», – не сказал, что он будет предан анафеме, или проклятию, но только: «Меня не достоин». Он сказал в законе: око за око, зуб за зуб, рана за рану, обжог за обжог, но не выгонял тотчас всех виновных из синагоги и не проклинал. Не все грехи равны, как думают стоики, безразлично наказывая их одинаковым образом. Должно наказание соразмерять с преступлением. Св. Григорий и другие папы доставили честь престолу папскому соблюдением этого обычая в своих декретах. Они произносили анафему только в конце формулы веры» (Petrus Damiani. Lib. I. Epistolarum. Epist. 12 ad Alexandrum Pontificem).